мысли, что тролль смеет мечтать о богине, их начинал душить смех. Однако после того, как Лейв объяснил Ульву, что она приехала сюда проповедовать, их интерес к ней несколько поубавился.
Когда посланники Лейва добрались до Эрика Рыжего на птичьих скалах и он узнал, что «монахи- ловкачи» дышат чистым воздухом Гренландии… и даже едят за его столом… ярость заполыхала в нем, как трескучий костер. Дружинникам не доводилось видеть его в таком состоянии. Уже темнело, но вождь кричал, что они должны, не теряя ни минуты, двинуться в обратный путь к Братталиду… и отправить это дьявольское отродье обратно на Шетлендские острова, к трусливому королю, или еще куда подальше, хоть в «горящую серу». Нельзя позволить им осквернять чистые воды фьорда «смрадным дыханием и гнойными тушами» вторую ночь подряд. Свой гнев Эрик выместил на гребцах, погоняя их до хруста в спине, пока не задул сильный ветер и не наполнил парус.
На следующее утро, когда их драккар стремительно летел по фьорду к Братталиду и Эрик увидел корабль христиан у своего причала, его ярость разгорелась с новой силой. Пока шетлендцы стояли рядом с Торхильд и Торстейном, спокойно ожидая его на берегу, словно они были друзьями, а не врагами, он вонзал себе ногти в ладонь, чтобы не схватиться за меч.
– Привет от конунга Норвегии хозяину Гренландии! – крикнул ярл, когда смотревший сердито вождь спрыгнул на причал. – Стагбранд, ярл Шетлендских островов, приносит тебе этот дар в знак доброй воли и дружбы Олава сына Трюгви. – Он протянул прекрасный меч, украшенный драгоценными камнями, рукояткой вперед.
Глаза Эрика сверкнули. Не взглянув на оружие, он сурово спросил:
– И что же Олав ожидает получить взамен?
– Только то, от чего выиграют все. Это предмет для спокойного разговора… завтра.
– Нет! Убирайтесь отсюда! И немедленно!
Ярл смиренно отнесся к волеизъявлению Эрика.
– Конунг Олав прислал меня предложить тебе и всему народу Гренландии благо христианского крещения.
Эрик задохнулся, лицо его стало того же цвета, что и борода.
– Ха! Так я и думал! В этом широком мире не осталось кусочка земли, на котором человек мог бы спокойно молиться богам своих предков!
– Кто же захочет пребывать во мраке, единожды узрев свет? Король полагал, что поступает как друг, предлагая тебе новую глубокую мудрость.
– Мрак! Мудрость! Клянусь Тором, даже ночная тьма лучше лживых слов… и надувательства! Но если мы, гренландцы, откажемся предать Одина и Тора… так же, как я теперь отказываюсь от дара Олава… как поступит твой «дружественный» король? – с сарказмом спросил Эрик.
По его поведению и тону Стагбранд понял, что надежды на победу мирными средствами нет. Гордо выпрямившись, он ответил:
– У норвежского короля достанет силы, чтобы наказать всех, кто бросает вызов его воле!
– Ха! Значит юный сын Трюгви наказал тебе предложить нам крещение… или смерть?
Ярл мрачно кивнул.
– Если эта мирная миссия потерпит неудачу, триста воинов придут сюда вместо меня. Король Олав поклялся не есть мясо, пока народ Гренландии, так же, как народы Норвегии и Исландии, не выйдет из темноты язычества… или ему придется умереть.
От этой угрозы Эрик совсем обезумел.
– Прочь отсюда, пока я не обезглавил тебя на месте! – заорал он, обнажая меч и загоняя шетлендцев, монахов и остальных на их корабль. Норне, идущей с высоко поднятой головой, было дозволено сесть на корабль без спешки, но все мужчины до последнего получили пинка под зад.
– Возвращайся к своему королю, Стагбранд Ярл, и скажи, что Эрик Рыжий посылает страшное проклятие на его голову и на всех холуев-монахов: «Пусть Тор вдребезги разобьет римский крест своим священным молотом и поразит каждого христианина своими молниями!»
Трясясь от благоговейного ужаса, священники крестились. Торопясь поскорее отойти от берега, Вульфрик перерубил причальные канаты.
– И еще скажи Олаву Трюгвассону, – крикнул Эрик вслед кораблю, пока на нем невпопад колотили веслами. – Он будет очень везучим человеком, если мы, гренландцы, не придем в Норвегию и не вернем обратно в истинную исконную веру всех людей, которых он так подло обманул!
Теперь, когда «Морской волк» оказался на безопасном расстоянии от берега, Череподробитель нашел в себе мужество высказаться.
– Приходите, добро пожаловать, – крикнул он насмешливо в ответ. – Если до этого наши воины не перебьют вас здесь. Давно уже король не развлекался, сдирая заживо кожу с рыжебородого язычника!
Эрик схватил Лейва за руку.
– Следуй за ними на «Кусающем ветер» и пригляди, чтобы эти мерзавцы не поднялись к Западному поселению или не высадили своих хитрых монахов до того, как обогнут южный мыс.
Лейв с Ульвом бросились собирать команду. Каждый из них подумал, что это даст ему возможность еще два дня взирать на прекрасную Норну, хотя бы издали.
Однако были и такие, кто решил, что Эрик слишком сурово обошелся с христианами.
Торстейн стоял рядом с Торхильд и слышал ее восклицание:
– Ты так позорно обошелся с шетлендцами, что я подумываю, не обратиться ли мне самой в христианскую веру!
– Ха-ха-ха! – Освободившись от напряжения, в котором он находился, чтобы не убить никого из
