вопросов, чтобы смягчить тяжесть нанесённого им удара? В этом случае более благоприятные возможности возникают у тех компаний, которые собираются увеличить свой экспорт в Японию, и именно они превратятся в многообещающие объекты для инвестиций. Сложность заключалась в необходимости опознать корпорации, относящиеся к обеим категориям, поскольку или те, или другие понесут огромные убытки, особенно после первоначального скачка на фондовой бирже. Курс доллара по сравнению с курсом иены несомненно повысится, однако специалисты на фондовом рынке обратили внимание, что заокеанские банки предприняли стремительные шаги по закупке ценных государственных бумаг США, расплачиваясь за них японской валютой и явно рассчитывая на то, что произойдёт значительный сдвиг в обменном курсе, это позволит за короткое время заработать огромные деньги.
Такая неуверенность даже привела к падению стоимости американских акций, что немало удивило тех, кто вкладывали деньги на Уолл-стрите. Дело в том, что их инвестициями распоряжались главным образом финансовые компании, потому что мелким инвесторам очень трудно, даже невозможно, следить за развитием событий на фондовом рынке. Намного выгоднее — и безопаснее — поручить это «профессионалам», которые и будут распоряжаться вашими деньгами, стараясь добиться наибольшей выгоды для вас. В результате на Нью-йоркской фондовой бирже действовало больше финансовых компаний, чем брокеров, торгующих акциями, и всеми распоряжались специалисты, чья задача заключалась в том, чтобы понять, что происходит на самом оживлённом и наименее предсказуемом экономическом рынке в мире.
В начале торгов курс упал на пятьдесят пунктов, после чего ситуация стабилизировалась. Решающее влияние на это оказали три основных автомобилестроительных корпорации, заявивших, что у них вполне достаточно деталей и комплектующих, чтобы поддержать и даже увеличить производство машин для внутреннего рынка. Несмотря на это, служащие крупных брокерских фирм задумчиво почёсывали затылки и обсуждали возникшую ситуацию между собой. «Ты имеешь представление о том, как нам решить эту проблему?» — спрашивала половина из них. Такой вопрос задавала только половина брокеров лишь потому, что вторая половина выслушивала его и, покачав головой, отвечала: «Нет, ни малейшего, черт побери».
В вашингтонской штаб-квартире Федеральной резервной системы задавались другие вопросы, но определённых ответов было не больше. Тревожный призрак инфляции все ещё маячил на горизонте, и было маловероятно, что создавшаяся ситуация поможет избавиться от него. Самой насущной и важной проблемой скоро станет — да нет, не станет, «уже стала!», как заметил один из членов Совета управляющих, — слишком высокая покупательная способность населения и недостаток товаров. Это означало очередной всплеск инфляции, и, несмотря на то что курс доллара по отношению к иене несомненно возрастёт, в действительности создастся положение, при котором иена некоторое время будет падать, а вместе с ней будет падать и доллар по отношению к остальным мировым валютам. Такого допустить нельзя. Прибавим ещё четверть процента к уровню учётной ставки, решили финансисты, и пусть это вступит в силу сразу после того, как закроются сегодняшние торги на бирже. Это до некоторой степени введёт брокеров в замешательство, однако ничего страшного, потому что Федеральная резервная знает, как поступать,
Единственной хорошей новостью дня было то, что внезапно увеличился спрос на покупку свободно обращающихся казначейских облигаций. Наверно, это японские банки, решили в Штатах, не задавая лишних вопросов, пытаются всеми силами защитить свои финансовые интересы. Ловкий манёвр, подумали все. Уважение к японским коллегам было искренним и ничуть не уменьшилось из-за возникших трудностей, которые, по всеобщему мнению, скоро уйдут в прошлое.
— Значит, решено? — спросил Ямата.
— Теперь уже поздно останавливаться, — произнёс один из банкиров. Он мог бы продолжить и сказать, что они вместе со всей страной стоят на краю такой глубокой пропасти, что её дна даже не разглядеть. Да в том и не было надобности. Все, как один, они стояли на этом краю, и всем им при взгляде вниз виделся не лакированный чайный столик, вокруг которого они расположились сейчас, а только бесконечность, а за нею — экономическая смерть.
Присутствующие согласно кивнули. Наступила тишина, и затем заговорил Мацуда:
— И всё-таки, как всё это произошло? — спросил он.
— Это всегда было неизбежно, друзья мои, — ответил Ямата с грустью в голосе. — Наша страна походит… походит на город без окружающий его сельской местности, на сильную руку, не обеспеченную притоком крови от сердца. В течение многих лет мы убеждали себя, что все нормально, что так и должно быть, — но нет, дело обстоит по-другому, и нам нужно исправить создавшееся положение или погибнуть.
— Мы идём на этот огромный риск.
—
Рассвет ещё не наступил, а они выходили в море с приливом. Подготовка шла буднично, без лишнего шума. К причалам приехало несколько семей, проводить членов корабельных экипажей после последней ночи, проведённой на берегу.
Названия кораблей были традиционными для большинства военно-морских флотов мира — по крайней мере для тех из них, которые существовали достаточно долго, чтобы установились традиции. Новые эскадренные миноносцы типа «иджис» — «конго» и однотипные корабли — носили традиционные названия прежних боевых кораблей, обозначающие главным образом древние призывы районов страны, построившей их. Таковы были недавние отступления. Подобные названия боевых кораблей показались бы странными европейцам, однако для страны с поэтическими традициями большинство названий звучало лирически и объединялось к классам кораблей. Названия эсминцев, по традиции, оканчивались на
«Хатуказе», например, означало «Утренний бриз». Названия подводных лодок были более логичными. Все они оканчивались на
Почти все боевые корабли были красивыми судами, безукоризненно чистыми, чтобы не нарушать их аккуратных очертаний. Один за другим они включали свои турбины, осторожно отходили от причалов и направлялись вдоль судоходных фарватеров. Капитаны и штурманы смотрели на множество грузовых судов, заполнивших Токийский залив, но в данный момент эти стоящие на якоре суда представляли для них всего лишь навигационную опасность. Члены экипажей, свободные от первой вахты, уложив в рундуки личные вещи, направлялись на боевые посты. Чтобы облегчить выход в море, включили радиолокаторы — вообще-то излишняя предосторожность, так как видимость этим утром была великолепной, однако это было хорошей практикой для моряков, занявших посты в боевых рубках. По указанию офицеров, командующих системами вооружения, началась проверка каналов связи и обмен тактической информацией между кораблями. В машинных отделениях «кочегары» — древнее насмешливое прозвище обычно грязных механиков — сидели в удобных вращающихся креслах и, глядя на экраны дисплеев, пили чай.
Флагманским кораблём был новый эсминец «Мутсу». Уже виднелся рыбацкий порт Татеяма — последний город, который они минуют, прежде чем резко повернуть налево и направиться на восток.
Контр-адмирал Юсио Сато знал, что подводные лодки уже в море и их командиры получили соответствующие инструкции. Сам адмирал происходил из семьи с древней традицией воинской службы, причём службы на море. Его отец командовал эскадренным миноносцем в эскадре Райзо Танаки, знаменитого адмирала, командовавшего соединением эсминцев, а дядя был одним из «диких орлов» Ямамото, лётчиком на авианосце, и погиб при битве у Санта-Крус. Последующее поколение пошло по их стопам. Брат Юсио, Торахиро Сато, летал на истребителях F-86, входящих в состав Военно-воздушных сил самообороны Японии, ушёл в отставку в знак протеста против унизительного положения ВВС и теперь служил старшим капитаном на авиалайнере японских авиалиний — Джал. Сын, Широ, стал лётчиком, как и отец, и превратился теперь в гордого молодого майора, летающего на истребителях. Совсем неплохо, подумал адмирал Сато, для семьи без самурайских корней. Другой брат Юсио был банкиром, и Сато знал обо всём, чему предстояло произойти на финансовом фронте.
Адмирал встал, открыл водонепроницаемую дверь рубки «Мутсу» и вышел на правое крыло мостика. Моряки, занятые своим делом, на мгновение отвлеклись, чтобы приветствовать адмирала почтительными поклонами, а затем продолжили свои занятия — они брали пеленги на береговые объекты и наносили на карту координаты корабля. Сато посмотрел за корму и с удовлетворением отметил, что все шестнадцать
