пребывания в Белом доме была, казалось, направлена на то, чтобы он чувствовал себя королём. Это беспокоило его. Обслуживающий персонал так стремился услужить ему, решительно, но улыбаясь, – полный желания сделать его жизнь как можно комфортнее. Больше всего Райана беспокоило воздействие, которое это могло оказать на его детей. Если они начнут думать, что они и на самом деле являются принцами и принцессами, рано или поздно их жизнь стремительно покатится по наклонной плоскости. «Но об этой проблеме придётся заботиться самому, – думал Джек, бреясь перед зеркалом. – Мне и Кэти. Больше никто не станет воспитывать наших детей. Ответственность за это ложится на нас. Вот только все традиции Белого дома постоянно становятся на моем пути».
Хуже всего, однако, было то, что ему все время приходилось быть одетым. Если не считать спальни и ванной комнаты, президент должен быть одет соответствующим образом – иначе что подумают о нем окружающие? Таким образом, Райан не мог выйти в коридор без брюк и по крайней мере без какой-то рубашки. Нормальный человек мог расхаживать дома босиком и в шортах, но если шофёр грузовика обладал полной свободой у себя в доме, президент Соединённых Штатов не обладал такой свободой у себя.
Затем ему пришлось посмотреть в зеркало и лукаво улыбнуться. Каждое утро он ворчал про себя по одному и тому же поводу, но ведь если он действительно захочет изменить традиции, то сможет сделать это без особого труда. Но он побаивался пойти на такой шаг, опасаясь, что в результате люди потеряют работу. Вдобавок к этому такие перемены будут плохо выглядеть в газетах, ведь практически всё, что он делал, попадало в средства массовой информации. И он тогда будет чувствовать себя неловко, глядя в зеркало, когда брился каждое утро. К тому же ему действительно не требовалось каждое утро спускаться к почтовому ящику и брать там газеты.
Если исключить обязательное одевание, остальное было не так уж плохо. Приготовленный завтрак всегда оказывался вкусным, хотя напрасно расходовалось по крайней мере в пять раз больше пищи, чем требовалось на самом деле. Его холестерин все ещё оставался на нормальном уровне, так что Райан позволял себе есть яйца два или три раза в неделю, несмотря на неудовольствие жены. Дети выбирали главным образом овсянку или булочки, которые поступали ещё тёплыми из кухни на нижнем этаже и были самыми разнообразными по вкусу и неизменно полезными для организма.
«Ранняя птичка» представляла собой набор вырезок из разных газет, подобранных для высокопоставленных правительственных чиновников, но для чтения за завтраком «Фехтовальщик» предпочитал настоящую газету, включая смешные рисунки. Подобно многим, Райан жалел об уходе на пенсию Гэри Ларсона и сопутствующей этому утрате «Дальней стороны» в газете, но он понимал, какое напряжение приходилось выдерживать, если каждый день нужно придумывать все новые и новые карикатуры. В газете была также спортивная страница, чего никогда не бывало в «Ранней птичке». Наконец, шла передача CNN, которая начиналась за завтраком в комнате Белого дома ровно в семь.
Услышав предупреждение, что детям не следует смотреть эту передачу, Райан поднял голову. Его дети, как и любые дети, сейчас же прекратили все остальные занятия и уставились на экран телевизора.
– У-у, вот это да! – заметила Салли Райан, когда какого-то китайца застрелили выстрелом прямо в лоб.
– Раны, нанесённые в голову, имеют такой эффект, – сказала ей мать, морщась от увиденного. Кэти занималась хирургией, но не такой кровавой. – Джек, что происходит?
– Ты знаешь ровно столько же, сколько знаю я, – ответил Первой леди президент.
Затем изображение изменилось, и на экране появился католический кардинал. Джек услышал фразу «папский нунций» со звуковой дорожки и наклонился вперёд, чтобы сделать звук погромче.
– Чак? – сказал Райан, обращаясь к ближайшему агенту Секретной службы. – Соедини меня, пожалуйста, с Беном Гудли по телефону.
– Слушаюсь, господин президент. – Через тридцать секунд Райану передали портативный телефон. – Бен, что это за чертовщина передаётся из Пекина?
В Джексоне, штат Миссисипи, преподобный Джерри Паттерсон привык вставать рано утром, готовясь к утренней пробежке по окрестностям. Он включил телевизор в спальне, пока жена готовила ему чашку какао (Паттерсон относился к кофе так же отрицательно, как и к алкоголю). Он повернул голову, услышав слова «преподобный Ю», затем его кожа похолодела, когда он услышал «баптистский пастор в Пекине…». Он вернулся в спальню как раз вовремя, чтобы увидеть лицо китайца, опрокинувшегося на спину, и кровь, брызнувшую из его затылка, словно из садового шланга. По изображению на экране он не смог опознать лицо убитого.
– Боже мой… Скип… Боже, нет… – прошептал священник. Его утро было внезапно и полностью сорвано. Священники имеют дело со смертью практически каждый день, участвуют в похоронах своих прихожан, утешают родственников, возносят молитвы богу о нуждах тех и других. Но это было ничуть не легче для Джерри Паттерсона, чем для всех остальных в этот день, потому что все произошло безо всякого предупреждения, без «длительной болезни», чтобы подготовить разум к такой возможности, отсутствовал даже фактор возраста, способный уменьшить неожиданность случившегося. Скипу было – сколько? Пятьдесят пять? Не больше этого. Все ещё молодой человек, подумал Паттерсон, молодой и энергичный, способный продолжать проповедовать Евангелие Иисуса Христа своей пастве. Мёртвый? Убит? Кем? Убитый этим коммунистическим правительством? Человек бога, умерщвлённый безбожными язычниками?
– Проклятье, – произнёс президент, склонившись над своим омлетом. – Что ещё нам известно, Бен? Поступило что-нибудь от
– В чем дело?
– Настоящая мясорубка, бэби, – сказал «Фехтовальщик» «Хирургу». В течение пары минут он объяснил всё, что ему стало известно. – Посол не сообщил нам ничего сверх того, что CNN только что передало.
– Ты хочешь сказать, что, несмотря на все деньги, которые мы тратим на ЦРУ и другие разведывательные организации, лучшим источником информации по-прежнему остаётся CNN? – недоверчиво спросила Кэти Райан.
Джек попытался объяснить:
– ЦРУ не может быть повсюду, и, согласись, будет немного забавно, если все наши оперативники станут таскать с собой телевизионные камеры.
Кэти поморщилась, недовольная, что её заставили замолчать так бесцеремонно.
– Но все это не так просто, Кэти, а репортёры занимаются тем же делом, собирают информацию, иногда
