том, что девушке нравилось спать с одним из офицеров американской разведки, что она вела официальный дневник министра Фанга и что её компьютер посылал информацию во Всемирную сеть, по каналу, который заканчивался на письменном столе в кабинете седьмого этажа Центрального разведывательного управления.
– Краткое содержание? – спросила она у доктора Сиэрса.
– Они продолжают подготовку к войне, – ответил аналитик. – Может быть, через некоторое время они приостановят подготовку, но в этом донесении нет никаких указаний на это.
– Если мы предупредим их?..
Сиэрс пожал плечами:
– Трудно сказать. Сейчас они больше всего беспокоятся о внутренних волнениях в стране и возможном коллапсе всей политической системы. Этот экономический кризис заставил их беспокоиться о политическом крахе для всех них, только это их и тревожит.
– Войны начинают испуганные люди, – заметила заместитель директора ЦРУ.
– Да, история говорит нам об этом, – согласился Сиэрс. – И это снова происходит сейчас, прямо перед нашими глазами.
– Проклятье, – проронила миссис Фоули. – О'кей, отпечатайте перевод и доставьте его ко мне как можно скорее.
– Хорошо, мэм. Полчаса. Вы хотите, чтобы я показал это Джорджу Вивёру, верно?
– Да. – Она кивнула. Профессор работал с материалом
– Вполне. Он хорошо знаком с их мышлением, может быть, лучше меня – у него степень магистра психологии, которую он получил в Йельском университете. Просто он слишком медленно формулирует свои выводы.
– Передай ему, что мне нужно что-то, что я смогла бы использовать, к концу дня.
– Будет исполнено, – пообещал Сиэрс, встал и направился к двери. Мэри-Пэт последовала за ним, но повернула в другую сторону.
– Да? – сказал Эд Фоули, когда она вошла в его кабинет.
– Перевод будет у тебя в руках примерно через полчаса. Вкратце: приём России в НАТО не произвёл на них впечатления.
– Вот дерьмо, – сразу прокомментировал директор ЦРУ.
– Да, – согласилась жена. – Ты лучше узнай, насколько быстро мы можем доставить эту информацию Джеку.
– О'кей. – Директор ЦРУ поднял трубку своего кодированного телефона и нажал на кнопку быстрого набора, связывающую его с Белым домом.
В американском посольстве проходила в это время последняя полуофициальная встреча, и Головко снова говорил от имени своего президента, пока Грушевой находился в британском посольстве, беседуя с премьер-министром.
– Какое впечатление произвёл на тебя Освенцим? – спросил русский.
– Да, это тебе не «Диснейленд», – ответил Райан, поднося к губам чашку кофе. – Ты не был там?
– Мой дядя Саша был в составе танковой группы, которая освободила лагерь, – ответил Сергей. – Он командовал танковым полком в чине полковника во время Великой Отечественной войны.
– Он не рассказывал тебе об этом?
– Да, когда я был мальчишкой. Саша – он брат моей матери – был настоящим солдатом, крутым мужчиной с жёсткими правилами жизни и преданным коммунистом. Наверно, то, что он увидел в лагере, потрясло его, – продолжал Головко. – Он только сказал, что это было ужасно и доказывает правильность выбранного им пути. Он сказал, что после Освенцима воевал особенно успешно – убивал ещё больше немцев.
– А как относительно того, что делал…
– Ты имеешь в виду, что делал Сталин? Мы никогда не говорили об этом в семье. Мой отец служил в НКВД, ты ведь знаешь это. Он считал, что всё, что делало государство, является правильным. Это мало отличалось от того, что делали фашисты в Освенциме, согласен, но он смотрел на это по-другому. Тогда было другое время, более жестокое. Насколько я помню, твой отец тоже участвовал в этой войне.
– Да, парашютист, в 101-й воздушно-десантной дивизии. Он почти не рассказывал об этом, говорил только, что происходили странные вещи. Он сказал, что ночное десантирование в Нормандии было пугающим, и это все – он никогда не рассказывал о том, как чувствуешь себя, когда бежишь в темноте, а вокруг тебя свистят пули.
– Да, мало удовольствия быть солдатом в бою.
– Не думаю, что это особенно весело. Правда, посылать людей в бой убивать других людей тоже не доставляет особого удовольствия. Черт побери, Сергей! Я обязан защищать людей, а не рисковать их жизнями.
– Значит, ты не похож на Гитлера. И не похож на Сталина, – добавил русский. – Могу заверить тебя, что Эдуард Петрович тоже не похож на этих монстров. Сейчас мы живём в спокойном мире, более спокойном, чем тот, в котором жили наши отцы и дяди. И всё-таки недостаточно спокойном. Когда ты узнаешь, как реагировали наши китайские друзья на вчерашние события?
– Надеюсь, что скоро, но мы не уверены в результате этих событий. Ты ведь знаешь, как все происходит.
