– Мы сражались, не боясь смерти, товарищ генерал, – заверил командующего Команов. – Мы убили двести китайских солдат, и убили бы гораздо больше при артиллерийской поддержке.
– Ваши люди готовы продолжать сражаться? – спросил Алиев.
– Да, черт побери! – выкрикнул Команов. – Эти маленькие жёлтые мерзавцы вторглись в нашу страну. Дайте нам оружие, и мы уничтожим их всех!
– Вы закончили танковую школу?
Команов кивнул головой, подобно курсанту:
– Так точно, товарищ генерал, восьмым в своём классе.
– Дайте ему роту в соединении «Боярин», – сказал генерал своему начальнику оперативного управления. – У них не хватает офицеров.
Генерал-майор Диггз был в третьем поезде, выехавшем из Берлина. Он не выбирал поезда, просто так получилось. Диггз был в тридцати минутах позади разведывательного батальона Анжело Гиусти. Русские вели поезда настолько близко друг к другу, насколько позволяла безопасность, и даже, наверно, временами переступали эту черту. Русским помогало то, что их железные дороги были полностью электрифицированы. Это означало, что поезда быстро уходили со станций и снова набирали скорость, когда приходилось проезжать опасные места, которых было немало.
Диггз вырос в Чикаго. Его отец обслуживал пульмановские вагоны на железных дорогах в Атчесоне, Топека, и Санта-Фе, потом работал на поезде «Супер Чиф», курсировавшем между Чикаго и Лос- Анджелесом до тех пор, пока пассажирское сообщение не подошло к концу в начале 1970-х годов. Затем, что было неожиданным для всех, он перешёл в другой профсоюз и стал водить поезда. Марион помнил, как ещё мальчишкой ездил с ним и как нравилось ему ощущение массивной машины. Так что когда он поступил в военную академию в Уэст-Пойнте, то решил стать танкистом и, что ещё лучше, служить в разведывательном танковом подразделении. Теперь он командовал огромным количеством тяжёлого снаряжения.
В России он оказался впервые. Он не ожидал побывать здесь в первой половине своей карьеры. Тогда он больше всего беспокоился о Гвардейской танковой армии и Третьей ударной армии, чьи массивные формирования располагались в Восточной Германии, готовые устремиться к Парижу – по крайней мере, этого опасались в НАТО.
Но теперь этого опасаться не приходилось. Россия стала частью НАТО. Раньше это показалось бы ему чем-то из плохого научно-фантастического фильма. Сейчас отрицать это было невозможно. Глядя в окно своего вагона, он видел похожие на луковицы купола русских православных церквей – по-видимому, Сталин не сумел снести все церкви. Русские железнодорожные узлы ничем не отличались от американских. Они никогда не были артистическими примерами архитектуры или городского планирования и выглядели так же, как сеть мрачных железнодорожных путей, ведущих в Чикаго или любой другой американский город. Нет, красивыми были только железные дороги, которые вы строили под своей рождественской ёлкой на каждое Рождество. Но здесь не было заметно никаких рождественских ёлок. Поезд замедлил ход и плавно остановился, ожидая, наверно, сигнала, открывающего путь…
Но нет, это место походило на какой-то военный терминал. Справа виднелись русские танки, и повсюду масса наклонных бетонных рамп – русские построили, по-видимому, эту станцию для перевозки своих собственных гусеничных машин на запад, решил он.
– Генерал! – раздался чей-то голос.
– Да!
– С вами хотят повидаться, сэр, – объявил тот же голос.
Диггз встал и пошёл на голос. Это был один из его младших офицеров, только что окончивший Ливенуорт, а за его спиной стоял русский генерал.
– Вы генерал Диггз? – спросил русский на неплохом английском языке.
– Совершенно верно.
– Прошу вас пройти со мной. – Русский спустился на платформу. Воздух был свежим, но этим утром над ними висели низкие серые облака.
– Вы хотите рассказать мне, как дела на востоке? – спросил Диггз.
– Нет, мы хотим, чтобы вы полетели со своим штабом в Хабаровск и там все увидите сами.
– Сколько офицеров мне взять с собой?
– Шесть, включая вас.
– О'кей. – Генерал кивнул и повернулся к капитану, который вызвал его из вагона. – Мне нужны полковники Мастертон, Дуглас, Уэлш, Тернер, майор Херст и подполковник Гарвей.
– Слушаюсь, сэр. – Молодой офицер исчез.
– Когда вылетаем?
– Вас ожидает самолёт.
«Один из русских», – подумал Диггз. Никогда раньше он не летал на русском самолёте. Насколько это безопасно? Насколько безопасно лететь на самолёте в зону, где ведутся бои? Ничего не поделаешь, армия не платит ему за то, чтобы он оставался в безопасных местах.
– Кто вы?
– Носенко, Валентин Носенко, генерал-майор, представитель Ставки.
