К своему несчастью, через двадцать пять секунд они узнали об этом. Ещё одно пятно появилось на дисплее сонара.
– Слушайте все. Говорит капитан. Мы только что выпустили две рыбы в две подводные лодки китайских коммунистов. Больше мы не увидим их. Хорошая работа, парни. Это все. – Затем он посмотрел на офицера- связиста: – Подготовьте донесение главнокомандующему Тихоокеанским театром. «Четыре-ноль-шесть уничтожена в… двадцать два пятьдесят шесть по Гринвичу вместе с сопровождающей её ударной субмариной. Приступаем к уничтожению фрегата».
Пошлите это, когда мы подвсплывем на глубину антенны.
– Слушаюсь, сэр.
– Группа слежения, у нас фрегат на пеленге два-один-шесть. Приготовимся к запуску «Гарпуна» ему в зад.
– Слушаюсь, сэр, – ответил лейтенант, руководящий группой слежения.
В Вашингтоне было около шести вечера. Там все смотрели телевидение, но не коммерческие передачи. Изображения от «Тёмных звёзд» поступали по кодированному спутниковому каналу и затем распространялись по Вашингтону по закрытым военным оптиковолоконным кабелям. Один из них, разумеется, вёл в ситуационный центр Белого дома.
– Святой боже, – сказал Райан. – Это походит на какую-то гребаную компьютерную игру. У нас такая возможность уже давно?
– Она совсем новая, Джек, – ответил вице-президент. – Я согласен с тобой – это выглядит непристойно, – но ведь это то, что видят операторы. Я хочу сказать, когда я сбивал самолёты противника, падающие в море, я был вынужден видеть это, только я был в антиперегрузочном костюме с «Томкэтом», пристёгнутым к моей спине. Каким-то образом это выглядит похабнее, приятель. Подобно тому, как подсматривать за парнем и девушкой, занимающимися любовью, причём не в учебном фильме.
– Что ты имеешь в виду?
– Так называют порнографические фильмы на кораблях, Джек, «учебные фильмы». Но это походит на то, как ты смотришь в окно на первую ночь парня с его новой женой, и он не знает об этом… кажется чем- то грязным.
– Но людям это понравится, – предсказал Арни ван Дамм. – Средним американцам, особенно молодёжи, это будет казаться чем-то вроде кинофильма.
– Может быть, Арни, но это фильм о действительном убийстве. Реальные жизни исчезают на экране, причём в большом количестве. Этот штаб дивизии, который уничтожил Диггз своими многоствольными ракетными установками, – господи. Это походит на жертвоприношение разъярённому языческому богу, или на уничтожение динозавров раскалённым метеоритом, или на действия убийцы, приканчивающего ребёнка на школьном дворе, – сказал Робби, пытаясь найти сравнение с тем, каким отвратительным это кажется ему. Но это война, в этом нет ничего личного, пусть это будет небольшим утешением семьям погибших.
– Слышны радиопередачи, – сказал Толкунов генералу Бондаренко. Начальник разведки разместил полдюжины групп электронной разведки, прослушивающих передачи на частотах, которыми пользуется НОА. Они обычно говорили кодированными фразами, которые трудно понять, особенно если учесть, что слова менялись ежедневно, вместе с именами офицеров и названиями частей.
Однако о мерах безопасности склонны забывать, когда происходит что-то катастрофическое, и старшие офицеры хотят получить информацию как можно быстрее. В данном случае Бондаренко смотрел передачу с «Грейс Келли» и не испытывал особой жалости к жертвам, желая только, чтобы это был он, наносящий потери противнику, потому что это была его страна, в которую вторглись чинки.
– Американская артиллерийская доктрина производит впечатление, не правда ли? – заметил полковник Толкунов.
– У них всегда была хорошая артиллерия. Но и у нас тоже, как через несколько часов узнает генерал Пенг, – ответил главнокомандующий Дальневосточным театром.
– Как ты думаешь, что он сделает?
– Это зависит того, что он узнает, – ответил начальник разведки. – Получаемая им информация будет скорее всего весьма запутанной, и это обеспокоит его, но не повлияет на ведущуюся операцию.
Геннадий Иосифович был вынужден согласиться, что это имеет смысл. Генералы склонны думать о порученных им операциях, оставляя операции, порученные другим, их командующим, надеясь, что они должным образом выполнят поставленные задачи. Вообще-то армия могла функционировать только таким образом. В противном случае вы будете так беспокоиться о том, что происходит вокруг вас, что не сможете выполнить собственную работу, и все быстро остановится с визжащим скрипом. Это называлось действиями в шорах, когда не удавалось добиться успеха, и хорошей совместной работой, когда удавалось.
– А как относительно глубоких ударов, нанесённых американцами?
– Их самолёты «Стелс» просто поразительны. Китайская железнодорожная система полностью разрушена. У незваных гостей скоро кончится горючее.
– Жаль, – заметил Бондаренко. Американцы были хорошими воинами, и их доктрина глубоких ударов, которую русское военное сообщество почти не рассматривало, может быть чертовски эффективной, если осуществляется успешно и если ваш противник не сумеет приспособиться к ней. Сумеют ли китайцы приспособиться к новым условиям, предстоит увидеть. – Но у них все ещё остаются шестнадцать механизированных дивизий, с которыми нам придётся иметь дело.
– Это верно, товарищ генерал, – согласился Толкунов.
– «Сокол Три» «Ведущему Соколу», вижу гусеничную установку «земля-воздух». Это «Холидей», – доложил пилот. – На вершине холма в двух милях от «Клеверного Листа» – одну минуту, подождите, там расположился и «Дак».
– Что-нибудь ещё? – спросил «Ведущий Сокол». Это был капитан, командующий группой «Апачей», задачей которых было уничтожение зенитных ракетных установок.
