Ответом Номури была тёплая улыбка.
– Я так рад, что тебе понравилось. –
– Смирно!
Генерал-майор Марион Диггз думал о том, что принесёт ему это новое назначение.
Вторая звезда на погонах[18]… ну что ж, он сказал себе, что чувствует её дополнительный вес, но, говоря по правде, он этого веса не чувствовал. Его последние пять лет службы своей стране в армейской форме были интересными. Он был первым командиром заново созданного Десятого бронетанкового полка – «Буйволы» – и превратил этот старый, покрывший себя славой полк в часть, обучающую израильскую армию, сделав из пустыни Негев новый Национальный центр боевой подготовки. В течение двух лет он вогнал в землю каждого израильского бригадного генерала и затем воссоздал всех заново, в три раза увеличив их боевую эффективность, так что теперь гордая походка израильских солдат действительно оправдывалась их умением вести бой. После этого его перевели в настоящий НЦБП в калифорнийской пустыне, где он проделал то же самое со своей собственной армией США. Он был там, когда на его страну было совершено нападение с применением биологического оружия, со своим одиннадцатым мотомеханизированным полком «Чёрной кавалерии» и бригадой национальной гвардии, чьё неожиданное использование информационной системы связи между экипажами танков, намного облегчившее управление боем, застало врасплох «Чёрную кавалерию» и гордого командира полка полковника Эла Хэмма. Одиннадцатый полк и бригада национальной гвардии вместе с Десятым бронетанковым полком, находившимся в Израиле, были срочно переброшены в Саудовскую Аравию. Там они первоклассно начистили морду армии Объединённой Исламской Республики, просуществовавшей так недолго. Проявив себя блестящим полковником, командиром полка, он особенно отличился в качестве бригадного генерала, и это проложило путь к ещё одной сверкающей серебряной звезде на погонах. Вместе со званием генерал-майора ему поручили командование новым подразделением, известным под различными названиями, такими, например, как «Первая танковая», «Старые железнобокие» или «Бронетанковая дивизия Америки». Это была Первая бронетанковая дивизия, базирующаяся в германском городе Бад- Кройцнахе, одна из немногих оставшихся тяжёлых дивизий под американским флагом.
Когда-то здесь было много таких дивизий. Два полностью укомплектованных корпуса в Германии, Первый и Третий бронетанковые, Третий и Восьмой пехотные, а также два мотомеханизированных полка – Второй и Одиннадцатый. Кроме того, здесь же размещались гигантские склады военного снаряжения для подразделений, находящихся в Америке, таких как Второй бронетанковый и Первый пехотный в Форт-Райли. Их могли перебросить в Европу на самолётах, здесь их укомплектовывали бы снаряжением, и они были бы готовы к бою. Вся эта сила – а это была колоссальная по своей мощи армия, размышлял Диггз, – гарантировала обязательство Америки перед НАТО защищать Западную Европу от страны, носившей название Советский Союз, и её зеркального отражения – стран Восточного пакта. Гигантские формирования этих стран были нацелены на Бискайский залив, или, по крайней мере, так всегда считали офицеры оперативных и разведывательных отделов в бельгийском Монсе. Это могло быть грандиозным столкновением. Кто одержал бы победу? Пожалуй, НАТО, в зависимости от политических помех и искусства командиров.
Но теперь больше нет Советского Союза, а вместе с ним исчезла необходимость в присутствии Пятого и Седьмого корпусов в Западной Германии. Таким образом. Первая и т.д. бронетанковая дивизия являлась последним остатком от того, что когда-то представляло собой огромную и мощную силу. Отвели из Западной Европы даже мотомеханизированные полки. Одиннадцатый стал теперь силой «противника» на манёврах, или «плохими парнями» в Национальном центре боевой подготовки, а Второй «драгунский» полк почти полностью разоружили в Форт-Полк, Луизиана, в попытке создать новую доктрину для безоружных солдат. Таким образом, остались только «Старые железнобокие» несколько меньшего размера по сравнению с золотыми днями, но эта дивизия по-прежнему представляла собой грозную силу. Впрочем, в настоящее время Диггз не имел представления, с кем ему придётся воевать, если неожиданно разразятся боевые действия.
Это было, разумеется, работой его G-2, офицера разведки, подполковника Тома Ричмонда, а подготовка к такому событию осуществлялась его G-3 – начальником оперативного отдела дивизии, полковником Дьюком Мастертоном, которого Диггз сумел вытащить из Пентагона, несмотря на его отчаянное сопротивление. В армии Соединённых Штатов это было обычным явлением, когда старший офицер собирал вокруг себя группу молодых офицеров, со способностями которых он познакомился во время своего продвижения к верхам. Отныне его работа заключалась в том, чтобы наблюдать за их карьерой, а их задача – заботиться о своём учителе, его называли «раввином» в полицейском департаменте Нью-Йорка или «морским папой» в военно-морском флоте.
Их отношения походили больше на отношения отца и сыновей, чем на что-нибудь другое. Ни Диггз, ни Ричмонд с Мастертоном не ожидали ничего особенного от времени, проведённого в Первой бронетанковой дивизии, кроме интересной профессиональной службы. Они видели слона – эта фраза возникла в армии Соединённых Штатов ещё во время Гражданской войны и означала активное участие в боевых действиях, – а убийство людей с помощью современного оружия не было похожим на поездку в Диснейленд.
Спокойная служба, в ходе которой они будут исполнять свои обязанности и участвовать в манёврах на огромном столе, покрытом песчаными холмами и оврагами, этого вполне достаточно, считали они. К тому же в Германии варили превосходное пиво.
– Так вот, Мэри, теперь это твоё хозяйство, – сказал генерал-майор Сэм Гуднайт после официального салюта. Он сдавал командование дивизией и уезжал в США, где его ожидало новое назначение и повышение в звании. «Мэри» прозвали Мариона Диггза ещё в Уэст-Пойнте [19], и прошло много времени с тех пор, как он перестал обижаться на это прозвище. Правда, так обращаться к нему могли только офицеры старше его по званию, а таких осталось не так уж много.
– Похоже, Сэм, ты отлично подготовил свою молодёжь, – заметил Диггз, обращаясь к человеку, которого он только что сменил на посту командира бронетанковой дивизии.
– Я особенно доволен моими парнями в вертолётном подразделении. После всей этой кутерьмы с «Апачами» в Югославии мы решили взяться за их подготовку. На это потребовалось три месяца, зато теперь они готовы съесть льва прямо сырым – после того как прикончат его своими карманными ножами.
– А кто стоит во главе вертолётчиков?
– Полковник Дик Бойл. Ты познакомишься с ним через несколько минут. Он принимал участие в югославской бойне и хорошо знает, как управлять своими парнями.
– Рад слышать это, – сказал Диггз, когда они разместились в принадлежащей дивизионному командиру машине времён Второй мировой войны. Теперь им предстояло объехать подразделения дивизии. Это была прощальная поездка для Сэма Гуднайта и первое ознакомление со своим новым назначением для Мэри Диггза, репутация которого гласила, что он крутой чернокожий сукин сын. Его степень доктора философии, которую он получил в университете Миннесоты, не имела, похоже, никакого значения, разве что для
