дистанционного управления, а на экране загорелись слова: «Смертельная схватка».
Прежде чем передать сыну один из пультов, Худ предупредил:
– И ради Бога не включай программу с кровавой битвой. Я не хочу и сегодня дрожать от страха. Глаза мальчика расширились.
– Вот так. Про последовательность А-В-А-С-А-В-В в игре «Кодекс чести» я все знаю. Я видел, как ты играл, и заставил Матта Столла рассказать мне, в чем там дело.
Глаза мальчика еще светились огромными плошками, а отец присел на краешек кровати.
– Да... И не связывайся с технарями из Оперативного центра, сынок. Тем более с их боссом.
Зажав губами мундштук пульверизатора, Александр нажал кнопку «Старт». Не прошло и минуты, как в комнате слышались лишь щелчки и ворчание, а на экране отчаянно сражались Лиу Канг и Джонни Кейдж.
Худ-старший впервые в жизни стал брать верх над сыном, когда в соседней комнате зазвонил телефон. В такое время суток это могло означать одно из двух – или кто-то ошибся номером, или где-то создалась кризисная ситуация.
Скрипнули половицы паркета, и через минуту в двери показалась голова Шарон.
– Это Стив Берков.
Худ мгновенно насторожился. Звонок Стива среди ночи мог предвещать только что-то очень серьезное.
Александр воспользовался тем, что отец отвлекся, и двумя молниеносными ударами уложил Джонни Кейджа. Худ-старший встал. Теперь настала очередь Шарон широко раскрыть глаза.
– Мужской разговор, – пояснил Худ, на ходу ласково погладив Шарон по спине.
Установленный в спальне стационарный телефон был подсоединен к линии правительственной связи. Худ разговаривал недолго, ровно столько, сколько советнику президента по национальной безопасности потребовалось, чтобы сообщить о взрыве в Сеуле и о предстоящем совещании у президента.
Вошла Шарон. В спальню доносились отзвуки поединка, который Александр вел с компьютером.
– Жаль, что я не слышала крика мальчика. Худ сбросил пижаму и натянул брюки.
– Все в порядке. Я не спал. Шарон кивком показала на телефон.
– Что-нибудь серьезное?
– Террористический акт в Сеуле, взрыв бомбы. Пока это все, что мне известно.
Шарон зябко потерла предплечья.
– Между прочим, ты не прикасался ко мне в постели? Худ взялся за сорочку, которая висела на ручке двери гардероба, и чуть заметно улыбнулся:
– Я подумывал об этом.
– М-м-м... Должно быть, это мне приснилось. Я могла бы поклясться, что чувствовала твою руку.
Сидя на кровати, Худ сунул ноги в туфли. Шарон села рядом и, пока муж завязывал шнурки, гладила его по спине.
– Пол, знаешь, что нам нужно?
– Отпуск, – ответил Худ.
– Не просто отпуск. Такой отпуск, который мы могли бы провести где-нибудь далеко и только вдвоем.
Худ встал и взял с ночного столика наручные часы, бумажник, ключи и пропуск.
– Когда я проснулся, у меня мелькнула точно такая же мысль. Шарон промолчала, на ее лице можно было все прочесть и без слов.
– Обещаю, у нас будет отпуск, – сказал Пол, целуя жену в лоб. – Я люблю тебя, и как только я спасу мир, мы отправимся исследовать один из его далеких уголков.
– Позвонишь? – спросила Шарон, провожая мужа до двери.
– Обязательно, – сказал Худ.
Он через ступеньку сбежал по лестнице и исчез в парадной двери.
Отъехав от тротуара, Худ набрал номер Майка Роджерса и включил громкую связь. Едва замолк первый звонок, как на другом конце линии взяли трубку. Роджерс молча ждал.
– Майк?
– Да, Пол, – отозвался Роджерс. – Я слышал. Где он мог слышать? Худ нахмурился. Роджерс ему нравился, иногда он даже восхищался своим заместителем, а еще чаще зависел от него. Худ говорил, что подаст в отставку в тот же самый день, когда застанет двухзвездного генерала врасплох, потому что был уверен, что лучшего профессионала просто не может быть.
– Кто тебе сообщил? – спросил Худ. – Кто-нибудь с сеульской базы?
– Нет, – ответил Роджерс. – Я все видел по Си-эн-эн. Худ помрачнел еще больше. Хотя он сам страдал от бессонницы, изредка ему казалось, что Роджерс вообще не нуждается во сне. Может быть, у холостяков запас энергии больше, а может, генерал заключил союз с дьяволом. Ответ на этот вопрос можно будет получить, если Роджерса наконец подцепит одна из его двадцатилетних подружек или если он еще шесть с половиной лет проживет в холостяках.
