сомнению. — Видимо, слово «верность» как-то засело в мозгу Билла Макгаурена и почему-то не давало ему покоя.
Призвав на помощь все свое мужество, Келли твердо решила ни в коем случае не оповещать его о причине неожиданного разрыва ее помолвки со Скоттом. Она и так была сыта по горло его наглыми заявлениями, насмешками, издевательским тоном и тем, что он не верил ни одному ее слову.
Оказавшись за своим столом, Келли немного успокоилась и мысленно переключилась на Люси и ее бессовестного мужа. Бедная ее сестра! Еще полчаса — и можно будет уйти с работы, забыть наконец про этого невыносимого, ужасного Билла Макгаурена, поехать к ней и постараться ее утешить. А может, заодно и решить насчет себя: стрит ли ей дальше выносить издевательства нового начальника или поступиться совестью и все же нарушить обещание, данное Дональду Макгаурену? Будет ли спокойна ее совесть, если утром в понедельник она подаст заявление об увольнении?
— Можете это оставить. — Келли вздрогнула от неожиданности и оторвала глаза от своей работы. Ее удивило не столько то, что Билл так быстро вышел следом за ней из кабинета, сколько его голос, в котором не было и тени злости или недовольства. За несколько минут из зловредного неприятеля он вдруг превратился — можно ли верить собственным глазам? — в приятного обходительного джентльмена, каким она никогда его не видела.
— Что оставить? — не поняла Келли, уже не зная, как его воспринимать. Даже его внезапная адресованная ей улыбка вызвала у нее подозрение. Скажите, oн оказывается, умеет улыбаться! Она еще не видела, чтобы он улыбался. От этого его красивое лицо сразу как то посветлело, стали видны крепкие белые зубы, ровные и здоровые… Келли просто не верила своим глазам. Только что Билл буквально разносил ее в пух и прах, и вдруг — такая перемена!
— Боюсь, мы с вами немного погорячились, — продолжал мило улыбаться он. — Простите, но я так переживаю за брата. А у вас, конечно, свои чувства, я понимаю, у вас тоже неприятности с сестрой и с её неверным мужем.
Да что это он все про верность и неверность? Неужели опять нарочно заговорил об этом, чтобы проверить, не проболтается ли она? Однако красивый рот Билла снова раздвинулся в улыбке.
— Знаете, что пришло мне в голову? — Билл излучал такое мужское обаяние, что Келли растерянно заморгала. — Поскольку мы оба не хотим нарушать обещаний, данных Дональду, давайте-ка зароем яблоко раздора по крайней мере на время работы? Ну что, согласны?
Он был так мил и неотразим в этот момент, что Келли тут же забыла, что собиралась в ближайшие дни набраться мужества и подать заявление об уходе, несмотря ни на какие обещания.
— Всю неделю вы трудились замечательно, — заявил Билл. — Я очень доволен. Блестяще справлялись со всеми моими заданиями, хотя я и нагружал вас сверх меры. Может, забудем о наших размолвках и начнем в понедельник все заново, с чистого листа?
— Я… — Келли боролась с собой. Конечно, ей льстило, что ее усилия не пропали даром, и в то же время ей пока не верилось в такое перевоплощение начальника.
— Знаю, знаю, вам пришлось нелегко. — Билл больше не улыбался, что могло означать только одно: либо он сейчас предельно откровенен, либо просто очень хороший актер. — Но, надеюсь, мое варварское поведение не навело вас на мысль нарушить ваше обещание моему дяде.
— О нет, что вы, конечно нет, — торопливо солгала Келли и получила в ответ еще одну очаровательную улыбку.
Не переставая улыбаться, он протянул ей руку.
— Итак, в понедельник начинаем все заново, договорились?
Не понимая толком, что она делает, Келли протянула ему руку и почувствовала его крепкое теплое пожатие.
— Хорошо, — растерянно пробормотала она и поневоле признала, что он говорит искренне, когда услышала:
— Я знаю, вы хотите поскорее поехать к сестре. Можете все оставить, а я уберу потом у вас на столе, не волнуйтесь.
— Вы… что? Уберете?..
— Идите, идите, — уже с властной настойчивостью потребовал он и любезно добавил: — Желаю вам все же по возможности приятно провести выходные.
У Келли голова шла кругом, когда она выезжала на машине со стоянки перед офисом. Неужели все это было на самом деле? Она все еще чувствовала сильное тепло его руки от их торжественного рукопожатия. Но как же так? То он был готов размазать ее по стенке, если бы она сказала хоть слово против его брата, а то вдруг предложил вообще забыть о Скотте и трудиться плечом к плечу?
Келли автоматически обгоняла машины, пытаясь разгадать загадку последних событий. Она была уверена, что ее новому начальнику совершенно все равно, какие у них сложатся отношения — спокойные или, наоборот, напряженные. Так почему же он вдруг так резко переменился к ней? Что произошло?
Правда, за эту неделю Келли была свидетелем нескольких молниеносных решений Билла. Она поняла, что он может очень быстро думать, стремительно делать выводы н так же принимать решения. Но что за мысли заставили его в мгновение ока превратиться из настоящего монстра, воспринимающего ее с такой откровенной ненавистью, что она всерьез его опасалась, в человека, который вдруг заявил, что гармоничная рабочая обстановка ему дороже любых разногласий?
Келли уже подъезжала к дому Люси, когда в ее голове вдруг вспыхнул ответ. О, он еще и проницателен, этот Билл! Видимо, как-то уловил намерение нарушить обещание, данное его дяде. Наблюдая за тем, как он работает, Келли заметила его неподкупную честность во всех делах. А значит, если по возвращении Дональд не застанет ее на рабочем месте и спросит, что случилось, Билл будет вынужден все с той же честностью признаться, что она уволилась из-за его к ней отношения. А это будет равносильно тому, что он нарушит данное дяде слово.
Только войдя в калитку дома Люси, Келли опомнилась и решила выбросить из головы все мысли о работе, своих проблемах й сосредоточиться на том, как помочь сестре. По прошлому опыту она уже знала, что предлагать ей порвать с Хью раз и навсегда и немедленно развестись ни к чему не приведет. Люси сразу же с жаром кинется на защиту своего непутевого муженька.
— О, как ты быстро, вот не думала, что ты так скоро приедешь, — радостно выбежала ей навстречу Люси. Глаза у нее были красные, опухшие — она опять плакала. Однако Келли с некоторой надеждой заметила, что сестра выглядит бодрее, чем ей показалось по их телефонному разговору.
— Мой шеф решил, что я славно потрудилась на этой неделе, и решил отпустить меня пораньше, — весело проговорила она.
Выходные, проведенные у сестры, выдались не особенно веселыми. Всякий раз, как только девочки выходили из комнаты, Люси возвращалась к разговору о муже. Но Келли, помня, как помогла ей сестра две недели назад, когда она сама кинулась выплакивать ей свое горе, старалась не злиться, когда Люси с завидным оптимизмом начинала уверять ее, что если бы только несчастный, заблудший Хью перестал гоняться за каждой юбкой, то он был бы идеальным, ну просто образцовым мужем.
Она старательно скрыла свое отвращение, когда этот долгожданный пошляк в воскресенье вечером прискакал домой, вручил оторопевшей жене коробку шоколадных конфет и еще набрался наглости как ни в чем не бывало спросить, скучала ли она без него. Келли от этого сделалось дурно, и она засобиралась домой.
— Ты же хотела ехать завтра утром прямо на работу, — удивилась Люси, собираясь ее удержать.
— Да, милая, собиралась, но у меня такой суровый новый начальник, что лучше мне как следует выспаться и завтра пораньше явиться на работу.
— Что, уже приглянулся тебе, да? — Хью непременно нужно было вставить словечко, куда его не просили. Келли не собиралась ему отвечать и даже не повернула головы в его сторону. Но в этот момент с лестницы сбежали обе ее племянницы, бросились ее обнимать, и она не удержалась, чтобы не всадить в Хопкинса шпильку.
— С некоторыми мужчинами хотя бы знаешь, чего ожидать, — произнесла она. — А Билл Макгаурен, я нисколько не сомневаюсь, никогда не позволил бы себе уверять женщину, что любит ее, и при этом у нее за
