Она подняла телефонную трубку и позвонила матери.
— Наконец-то кто-то поселился в старом доме Делани, — сообщила девушка после обычных приветствий. — Мужчина.
— Ну и как он — симпатичный?
— Скажем так — вежливый.
— И это все? — Роза Самерфилд усмехнулась. — Ну по крайней мере ты больше не будешь там одна. Возможно, мы приедем в эти выходные, вот и посмотрим на него.
— Нет! — возразила Блайт. — Он очень… замкнутый.
— Отшельник? Сколько ему лет?
— Ну, наверное, около тридцати. Он выгладит… — Как?
— Он несчастлив. — Блайт попыталась объяснить, но не могла найти слов.
— С ним все в порядке? — встревожилась Роза.
— Я не думаю, что он бывший убийца, мам.
— Ну, а я думаю, что мы все равно приедем, — решила Роза. — Просто чтобы дать ему знать, что ты не одна в этом мире.
— Я буду очень рада видеть тебя, мама, но, право, нет необходимости.
— В воскресенье, — заявила Роза. — Мы захватим с собой ленч.
На следующий день рано утром, выйдя из дома, Блайт случайно увидела своего соседа, упругой походкой проходящего позади дома. На нем были легкие брюки, морская тельняшка и башмаки. И выглядел он как настоящий морской волк.
В полдень она спустилась на пляж, чтобы собрать травы для букетов.
В четырех километрах от Тахавэй находился популярный курорт Опиата-Бич. При отливе можно было пройти до него пешком вдоль берега, но немногие отваживались сделать это потому, что надо было преодолеть несколько отвесных склонов и каменистых бухточек. Даже летом, когда океан почти не штормил, этот путь не привлекал отдыхающих.
В такое время года, когда зима медленно уступала холодной ранней весне, Блайт редко удавалось увидеть на пляже кого-нибудь, кроме случайных одиноких рыбаков или выбравшихся на пикник местных жителей. Иногда любители серфинга приезжали «попробовать волну», но большинство из них предпочитало пляжи Опиаты.
Джас Траверн любил носить спортивные тапочки или кроссовки, только не ботинки, как заметила Блайт. Он брел по песку с задумчивым видом, опустив голову, засунув руки в карманы светлой куртки.
Он шел вдоль кромки прибоя, когда Блайт спустилась по песчаному склону. Джас посмотрел вверх. Блайт помахала ему рукой. Он, сдержанно кивнув ей в ответ, продолжал идти.
«Ах так, — подумала она, — он не нуждается в моей компании, ну и пусть». И повернула в другую сторону.
Поздно вечером ветерок вновь принес музыку в широко распахнутые окна спальни девушки, когда та уже засыпала, и утром Блайт встала с ощущением, что музыка звучала очень долго, возможно, всю ночь.
На следующий день Блайт вновь встретила Джаса Траверна. Она спускалась по ступенькам веранды, когда он проходил мимо.
Девушка изобразила на лице улыбку.
— Привет.
Траверн даже не улыбнулся в ответ, а просто кивнул.
— Добрый день, — он бросил взгляд на ее алый капюшон, — Красная Шапочка.
— Вряд ли. — Она показала ему открытую сумку. — Видишь, Серый Волк, никаких пирожков для бабушки.
Блайт увидела, что сегодня он гладко выбрит и поэтому его лицо приобрело более резкие очертания, как будто он резко похудел. Ей показалось, что Траверн в раздумье — стоит ли продолжать разговор. Через мгновение он спросил:
— Так зачем ты носишь пустую сумку?
— Я собираю всякие вещи на пляже.
— Какие вещи?
Так как они шли в одну сторону, им пришлось пойти вместе.
— Листья, соцветия, стебли, плавники.
— Ракушки?
— Если найду. Это не самый богатый ракушками пляж, они разбиваются на мелкие осколки, потому что здесь много камней.
Они прошли несколько шагов, прежде чем он спросил:
— И что ты со всем этим делаешь?
Она подозревала, что его это не интересует, но он чувствовал себя обязанным быть вежливым.
— Я делаю композиции.
— Композиции?
— Да, из засушенных цветов, трав, причудливых кусков дерева, рыбьих плавников… Иногда еще плету льняные кашпо или настенные панно.
— Я думал, здесь слишком песчаная почва, чтобы выращивать цветы.
— Долина защищена от сильных ветров, и почва ближе к середине лощины достаточно плодородна. Здесь множество водорослей, которые можно использовать как удобрения. Некоторые цветы растут очень хорошо.
— Какие, например?
— Лаванда, фиалки, пижма… Да мало ли какие! Некоторые из засушенных цветов я использую сама, а остальные отвожу в цветочный магазин.
Они шли по узенькой тропинке между холмами. Легкий бриз сдувал прядку волос прямо Блайт на глаза.
— Тебе никто не помогает?
— Нет. — Прищурив глаза от ветра, девушка отбросила волосы назад. — Я все делаю сама.
— Неужели одна?
— А почему бы и нет?
Он внимательно посмотрел на ее мягкую кожу, на нежный румянец на щеках, на большие, доверчиво распахнутые глаза.
— Ты слишком молода!
Блайт засмеялась и начала спускаться по склону.
— Мне уже двадцать один год.
Ее невысокий рост, отсутствие макияжа, волосы, не знавшие рук парикмахера, создавали обманчивое впечатление.
Он нахмурился.
— Ты живешь там наверху в полном одиночестве? — Он указал взглядом на ее коттедж.
— Да, с тех пор, как в прошлом году умерла бабушка. — По ее лицу промелькнула тень. — Я переехала сюда вместе с ней после смерти дедушки. Она сильно переживала, и нам не хотелось оставлять ее одну.
Блайт подняла руку, чтобы убрать с лица волосы.
— Все думали, что я сошла с ума, когда захотела здесь что-то вырастить.
— На самом деле мне тоже так кажется…
Джас посмотрел вниз на неприветливую землю.
— Все говорили, что это место расположено слишком далеко от города и слишком близко к морю. Но отсюда до Окленда всего лишь час езды. Это место оказалось просто идеальным. Вот только рынок засушенных цветов сейчас вытесняется искусственными цветами. Так что я решила в этом году попробовать новый товар — подсолнухи.
— Подсолнухи!.. — Он посмотрел на нее и громко рассмеялся. Его заливистый хохот казался Блайт
