что только глухие его могли не слышать… хотя, говорят, даже некоторые глухие и то слышали!
Стоило же в следующий раз Очень Большому Колоколу начать свой праздничный концерт, все сразу подбежали к тому месту, где рос Очень Маленький Колокольчик, и спросили его, слышит ли он что?нибудь сейчас или опять ничего не слышит. Очень Маленький Колокольчик изо всех сил прислушался, а потом снова пожал очень маленькими плечами и сказал, что не слышит решительно ничего.
— Но этого не может быть! — не поверили ему люди. — Вы, Очень Маленький Колокольчик, наверное, просто нас разыгрываете… Сами всё прекрасно слышите, а нам специально говорите, что не слышите ничего. Вот ведь даже видно, как Ваш стебель от каждого удара Очень Большого Колокола сотрясается… Вы, что же, и этого не замечаете?
Очень Маленький Колокольчик опустил глаза вниз, на свой стебель, и некоторое время следил за тем, как стебель сотрясается, а потом сказал:
— Что у меня стебель сотрясается, я прекрасно вижу и даже чувствую. А вот что он у меня от ударов Очень Большого Колокола сотрясается… этого я не знал. И раньше никак в толк не мог взять, отчего же у меня стебель?то время от времени сотрясается… а это, оказывается, от ударов Очень Большого Колокола!
— Значит, Вы всё?таки слышите музыку? — возликовали все. Но Очень Маленький Колокольчик вздохнул обречённо сказал:
— Извините меня, пожалуйста… только никакой музыки я не слышу.
— Да оставьте же вы его в покое! — не выдержал Очень Большой Колокол и даже прекратил вызванивать свою праздничную мелодию. — Скорее всего, он и правда ничего не слышит… но в этом нет его вины. Слишком многие вокруг нас обделены слухом. У некоторых, правда, слух становится острее с возрастом, но некоторые так и заканчивают свою жизнь не способными услышать ровным счетом ничего.
Тогда все удивлённо посмотрели на Очень Большой Колокол и спросили:
— Разве этот Очень Маленький Колокольчик Вам не родственник? Вы же с ним вроде как происходите из одной и той же семьи!
— Из одной и той же, — вздохнул Очень Большой Колокол и с грустью добавил: — Но так тоже случается… что не все члены одной и той же семьи одинаково музыкальны.
Тут он ещё раз вздохнул и вернулся к вызваниванию своей праздничной мелодии, в то время как слушатели с сожалением смотрели на Очень Маленький Колокольчик… Стебель его сотрясался в такт ударам Очень Большого Колокола, но сам Очень Маленький Колокольчик, со всей очевидностью, не слышал ничего.
«Бедный!» — думали люди, расходясь по домам после замечательного концерта, исполненного Очень Большим Колоколом, который уже отправился на покой после трудного дня.
А несколько минут спустя над миром раздалась совсем тихая, едва слышная мелодия: как будто кто?то легонечко так ударял чайной ложечкой по краю хрустального стакана. И каждая травинка распрямилась при звуках этой дивной мелодии — распрямилась и потянулась на звук…
Это Очень Маленький Колокольчик наигрывал Мессу Уходящего Дня. Крохотная Пичужка замерла в воздухе и осторожно опустилась возле Очень Маленького Колокольчика, затаив дыхание: ей казалось, что она никогда не слышала ничего более прекрасного.
Между тем люди в городе уже засыпали — и неведомо им было (даже тем, кто жил совсем близко от церкви), какая чудесная музыка сопровождает их сон. Когда же Месса Уходящего Дня отзвучала, Крохотная Пичужка, стряхнув со щеки крохотную слезинку, поднялась на самый верх, к Очень Большому Колоколу, и, увидев, что тот ещё бодрствует, вежливо обратилась к нему с вопросом:
— Не правда ли, прекрасная, прекрасная сейчас звучала музыка, дорогой Очень Большой Колокол?
— Музыка? — переспросил Очень Большой Колокол и с изумлением взглянул в глаза Крохотной Пичужки. — Что?то я не слышал музыки, хотя всё время был здесь… Разве кто?нибудь исполнял какую?нибудь музыку?
ПРОГУЛКА ПО ГОРОДУ В ОБЩЕСТВЕ КЛЕНОВОГО ЛИСТА
Общество Кленового Листа самим Кленовым Листом и было навязано: о таком обществе никто его не просил. Просто вдруг обнаружилось, что Кленовый Лист всё время летит следом. А вот где уж именно он по пятам увязался — это трудно было сказать. Но, скорее всего, в парке: в парке клёнов много было. Только вроде никто из них листьев не сбрасывал: клёны этого летом не делают.
Однако гадай?не гадай, а Кленовый Лист был?таки обнаружен у самых ног — причём на площади. Правда, он к этому моменту — давно уже, судя по всему, — по пятам летел.
А был Кленовый Лист небольшим и напоминал ладошку, протянутую для рукопожатия.
— Вы, Кленовый Лист,
— Да нет, — ответил Кленовый Лист, — сказать я ничего не хочу. Я просто гуляю.
— А почему Вы гуляете… как бы сказать, по пятам?
— Так уж получается, — отчего?то застеснялся Кленовый Лист и немножко отстал.
Потом его долго не было видно поблизости — только он, понятное дело, никуда не исчез: наверное, просто таился по кустам на обочинах.
— Кленовый Лист, — крикнули ему, — Вы где? Никто не намеревался Вас обидеть!
— А я и не обиделся, — радостно отозвался Кленовый Лист. — Я просто смутился немножко… чего это, думаю, и правда я всё по пятам да по пятам? Даже неприлично… будто я волокита какой!
В ответ засмеялись: было непонятно, откуда Кленовому Листу известно такое старомодное слово — «волокита».
— А Вы почему, вообще?то, с клёна слетели? Вроде не осень…
— Прогуляться захотелось! — объяснил Кленовый Лист, порхая совсем рядом. — А то всё висишь да висишь…
В ответ раздался вздох:
— Как бы Вам не высохнуть совсем… Листья быстро высыхают, когда не на деревьях.
— Да я уже и высыхаю, — беспечно ответил Кленовый Лист. — Только всё равно не жалею, что улетел: я столько тут всякого повидал! На дереве?то много ли увидишь?
— И что же дальше? Вы ведь окончательно высохнете!
— Высохну, получается… — согласился Кленовый Лист. — Только лучше высохнуть в пути, чем зеленеть в неподвижности.
— Осторожнее! — сказали ему, потому что как раз в этот момент переходили дорогу. — Тут движение большое!
— Не беспокойтесь! — откликнулся тот, уворачиваясь от машины и на секунду заглядывая в стекло кабины водителя. — Я прыткий.
А у летнего столика перед одним кафе на улице Кленовый Лист задержался и предложил:
— Посидим?
Он примостился на столике, с самого края, но заказал мало: только стакан минеральной воды и чашку кофе.
— А булочку не хотите, Кленовый Лист?
— Да нет, — рассмеялся он. — Минеральной воды и кофе вполне достаточно: смотрите, посетители и так уже ложки роняют! Виданное ли дело — чтобы Кленовый Лист минеральную воду и кофе заказывал? А представьте, что с ними будет, если я ещё и булочку тут уплетать примусь! — Он был смешной, этот Кленовый Лист… смешной и милый.
— Да зачем же Вам обращать внимание на то, что другие скажут или подумают, дорогой Вы Кленовый Лист?
Кленовый Лист отхлебнул глоточек кофе.
