И сказал, кто он.
Тогда Лёгкое Облачко Пены тоже назвалось в ответ. Так они и познакомились.
— Мне почему?то очень не хочется, чтобы Вы таяли, — тихо произнёс Случайный Порыв Ветра.
Лёгкое Облачко Пены минутку подумало, но так и не придумало, чем его утешить, и прошептало:
— Я всё равно растаю… потому что тут очень жарко. В такую жару всем лёгким облачкам пены положено таять.
— А если я подниму Вас высоко над землей — туда, где прохладно? — спросил Случайный Порыв Ветра.
— Тогда… тогда я не знаю, — немножко смутилось Лёгкое Облачко Пены. — Но если Вы поднимете меня
Тут Случайный Порыв Ветра подхватил Лёгкое Облачко Пены — и сразу же раздался взволнованный крик маленького мальчика:
— Ой, смотрите, смотрите: у меня вся пена со стакана слетела!..
А Лёгкое Облачко Пены уже поднималось всё выше и выше над землёй. Там, высоко над землёй, были другие облака, которые с удивлением смотрели на Лёгкое Облачко Пены и говорили между собой: какое, дескать, необычное облачко… мы таких никогда прежде не видели!
Что же касается Лёгкого Облачка Пены, то оно в небесах неожиданно начало увеличиваться и синеть — и прямо на глазах превратилось в большую синюю тучу, а потом ударил гром и начался лимонадный дождь.
То?то было радости в городе! Люди внизу, на земле, подставляли под дождь стаканы и бокалы — ив них проливался ледяной лимонад, который тут же выпивали, после чего опять подставляли под дождь стаканы и бокалы. И небесный лимонад так пенился, что у каждого над верхней губой сразу же образовывались белые усы — некоторое время даже казалось, что в городе живут одни дедушки! Конечно, усы довольно скоро пропадали сами собой — и тогда становилось видно, что это никакие не дедушки, а обычные люди.
Маленький же мальчик, со стакана которого слетело Лёгкое 0блачко Пены, ужасно радовался, что смог напоить лимонадом целый город, и всем рассказывал:
— Мне дали стакан лимонада, а Лёгкое Облачко Пены с него ка?а?ак слетит! И ка?а?ак поднимется в небо! И ка?а?ак польётся лимонадный дождь!..
И все его просили, чтобы он ещё раз так сделал, но — увы… над каждым стаканом ледяного лимонада в жаркий день бывает
ГЛУПЫЙ БЕЗЫМЯННЫЙ ПОБЕГ
Конечно, на первый взгляд это может показаться романтичным — вырасти на железной дороге… именно так оно и показалось Безымянному Побегу, в один прекрасный день обнаружившему, что он пророс между шпал.
— Вот повезло?то, — вслух подумал он, — теперь я со всеми поездами перезнакомлюсь и передружусь!
— Перезнакомишься — это уж точно, — ответил ему какой?то Чахлый Стебель поблизости, — а вот насчёт передружиться… Ложись!
Безымянный Побег и глазом моргнуть не успел, как Чахлый Стебель уже припал к земле — и, видимо, вовремя: над головами у них пронёсся Скорый Поезд.
— Скорый Поезд Номер Сто Пятьдесят, — представился он на ходу.
— Очень приятно, Безымянный Побег, — представился в ответ Безымянный Побег и хотел было спросить, куда же направляется Скорый Поезд Номер Сто Пятьдесят, но не успел.
— И не успеешь, — распрямляясь, сказал Чахлый Стебель, — они всегда ужасно спешат, эти скорые поезда…
— А зачем я должен был ложиться? — поинтересовался Безымянный Побег.
— Привыкать надо, — ответил Чахлый Стебель. — Не будешь ложиться — не вырастешь.
Безымянный Побег не понял, что имел в виду Чахлый Стебель, но спрашивать не стал: он пока был совсем маленький — и думать о том времени, когда он вырастет, было ещё рано.
Между тем дни летели даже быстрее, чем скорые поезда. Безымянный Побег давно уже успел перезнакомиться со всеми этими поездами — и даже знал, когда тот или иной возникнет на горизонте. Ложиться при их появлении он так и не научился, за что Чахлый Стебель то и дело ворчал на него, полагая, что вот?вот настанет время, когда учиться будет поздно.
И время такое настало. В очередной раз пролетая над Безымянным Побегом, Скорый Поезд Номер Шестьдесят Шесть со всего размаху отхватил ему макушку и, даже не извинившись, помчался дальше.
— Эй?эй! — крикнул вслед Безымянный Побег и хотел объяснить, что так, вообще?то говоря, не годится между друзьями, да Скорого Поезда Номер Шестьдесят Шесть уже и след простыл.
— Я же говорил тебе: не будешь ложиться — не вырастешь! — напомнил Чахлый Стебель, распрямляясь и оказываясь на целую голову выше Безымянного Побега. И тут только Безымянному Побегу стал понятен смысл этих слов.
Конечно же, Чахлый Стебель оказался прав. Видимо, и в самом деле надо было привыкать ложиться при появлении скорых поездов — и сегодня стало окончательно ясно, что дружба дружбой, а служба службой… Скорые поезда — они ведь на службе и вовсе не должны обращать внимания на такие мелочи, как всякие безымянные побеги на дороге: скорым поездам положено вовремя успевать на станцию назначения… досуг ли им думать о чьих бы то ни было макушках!
Безымянный Побег вздохнул и, обратившись к Чахлому Стеблю, сказал:
— Ну… как там ложатся?то?
— Да вот так, — засуетился Чахлый Стебель и принялся показывать: — Перегибаешься у самого основания и начинаешь стелиться по земле, прижимаясь к ней настолько плотно, насколько можешь.
— А дальше? — подождав ещё каких?нибудь объяснений, спросил Безымянный Побег.
— Дальше… дальше — ничего! Лег и лежи себе. А потом, когда скорый поезд проедет, распрямляйся да улюлюкай ему вслед — до появления следующего скорого поезда! Тут наука простая, только вот привычка нужна.
— И так всю жизнь… ложись и распрямляйся? — с тоской спросил Безымянный Побег.
— Ну, зачем же — всю… Когда наберёшь достаточно сил, можно проползти под рельсом, вылезти на другой стороне железнодорожного полотна и там зажить настоящей жизнью!
Безымянный Побег задумался и объявил:
— Нет, не получится у меня это… ложиться, распрямляться, под рельсом проползать…
— Ложись! — опять раздалось в ответ…
Но… Скорый Поезд Номер Девяносто опять снёс макушку Безымянного Побега… Так оно с тех пор и повелось: не успевал Безымянный Побег чуть подрасти, как тот или иной скорый поезд оставлял его без макушки.
— Ну, и чего ты добиваешься? — спрашивал Чахлый Стебель уже с другой стороны железнодорожного полотна.
— Не знаю… — честно отвечал Безымянный Побег, но снова распрямлялся во весь рост навстречу каждому следующему скорому поезду… Глупый Безымянный Побег!
Мне неизвестно, добился ли чего?нибудь Безымянный Побег, — думаю, что вряд ли… Наверное, скорые поезда продолжали сносить ему макушку всякий раз, когда он немножко подрастал. Я знаю только, что Безымянный Побег так и не научился ложиться при их появлении, а то, что впоследствии на месте, где он рос, построили железнодорожную станцию и назвали её «Безымянный Побег», — это… это, скорее всего, чистая случайность!
