– Она не такая, как мы, – добавила ее сестра.
– И все-таки она тоже ведьма, – возразила матушка Бладворт, выплюнув изо рта пару мух. Только она и находила иногда для Белладонны ласковое слово.
Мистер Лидбеттер направился к деревцам, где Белладонна все никак не могла успокоить компаньонов. Он представился и, немного помолчав, проговорил:
– Мои искренние соболезнования.
С первого взгляда секретарь понял, в чем несчастье этой ведьмы. Корноухая летучая мышь нежно прижалась к волосам Белладонны, куры уютно устроились у ее ног, а вокруг разливался аромат луговых примул…
– Ты… всегда была… как бы это сказать?…
– Белой? – помогла ему Белладонна. – С самого рождения.
– И ничего нельзя поделать?
Белладонна грустно покачала головой:
– Я все испробовала.
– Значит, ты не будешь участвовать в турнире?
Белладонна снова покачала головой.
– Зачем? Вы же слышали его слова: «Да здравствует тьма!» – Подобно колдунам, ведьмы не умеют плакать, но глаза ее стали еще больше от тоски. – Скажите, он действительно так… великолепен, как кажется?
Мистер Лидбеттер задумался. В воображении мелькали разные картины. Вот Арриман рвет и мечет, потеряв подтяжки. Вот он, усмехаясь, запускает в ванну электрических угрей. Вот он выписывает двенадцать вонючих эму для зоопарка и поручает открыть ящики своему секретарю… Но в поступках Арримана не было ни капли мелочности или малодушия, и мистер Лидбеттер честно ответил:
– Он джентльмен. Настоящий джентльмен.
– Я так и подумала, – сказала Белладонна и вздохнула.
– Я все же оставлю тебе анкету, на случай если ты передумаешь, – сказал мистер Лидбеттер. – И не могла бы ты проследить, чтобы мисс Свомп – так, кажется, ее зовут – получила свой экземпляр? – Он повернулся, собираясь уходить, но вдруг добавил: – Через минуту я исчезну. По крайней мере, очень на это рассчитываю. Я не наделен волшебной силой, так что вся надежда на память Великого Мага. Но когда я все же исчезну, на камне появятся подарки, по одному для каждой ведьмы. Не забудь забрать свой.
– Большое спасибо, – сказала Белладонна. И застенчиво добавила: – Простите, если я покажусь вам бестактной, но, когда вы повернулись, я вдруг подумала, как вам идет хвостик. Большинство джентльменов со спины выглядят несколько плоско и неинтересно.
Мистер Лидбеттер был растроган.
– Благодарю, моя милая, это так любезно с твоей стороны. Конечно, в лунном свете он выглядит симпатичнее. Днем у него немного неказистый вид.
Секретарь признательно сжал ладошку Белладонны. Ему вдруг почему-то захотелось рассказать ей о своем детстве, о страшном потрясении, которое он испытал, узнав, что отличается от других мальчиков, но в это мгновение Арриман вспомнил про своего секретаря. И мистер Лидбеттер растворился в легком облачке дыма.
В ту же секунду ведьмы необычайно оживились.
– Глядите! На камне что-то лежит!
– Там что-то блестит!
В следующее мгновение они уже выхватывали друг у друга зеркальца овальной формы, очень красивые, в рамке из драгоценных камней. Но в них, отражались не уродливые лица ведьм. Во всех зеркальцах они видели могущественного Арримана, его пылающие глаза, изогнутый нос и пышные усы. Более того, зеркала показывали, чем Арриман занят в данную секунду, чтобы ведьмы могли узнать его привычки, а победительница – подготовиться к тому, что ее ожидает в Даркингтон-холле.
– Ну и красавчик! – воскликнула Нора Шаутер.
– Красавчик, да не про тебя! – осадила ее сестра. – Я буду победительницей!
– Эх, я б тоже не отказалась, – вздохнула Этель Фидбэг. – Ну и задам я жару тамошним овцам, да и коровам не поздоровится.
Мейбл Рэк одарила их сочувственной улыбкой. Кому-кому, а ей нечего было беспокоиться. Неужели кто-то всерьез думает, что может тягаться с дочерью русалки? «Мейбл Канкер, Колдунья Севера». Звучало неплохо.
– Вот уж не чаяла, что когда-нибудь буду рада смерти старика Бладворта, – сказала матушка Бладворт. – Ведь теперь и я могу надеяться на победу.
– Ты?! – разом взвизгнули близнецы Шаутер. – Да ты просто трухлявый пень!
– Это дело поправимое, – сказала матушка Бладворт. – Хотя многие мужчины предпочитают опытных женщин. А вообще я знаю одно заклинание, которое вернет мне молодость. Оно вертится у меня на кончике языка. Как только я его полностью вспомню, меня ничто не остановит!
Белладонна робко проскользнула вперед и подняла одно из двух оставшихся зеркалец. Арриман как раз снимал оленьи рога – было видно, как Лестер могучей рукой срывает клейкую ленту. Великий колдун казался усталым и огорченным. Как бы ей хотелось оказаться рядом, положить руку ему на лоб, успокоить и ободрить.
– А ты что здесь шныряешь? – спросила Мейбл Рэк. – Этот турнир уж никак не для тебя.
– Вот был бы смех! Розы на снегу! Золотые певчие птички! Фу! – фыркнула Нора Шаутер.
Белладонна ничего не ответила. Она молча помогла ведьмам собраться, погрузила в прицеп Дорис, погладила свинью Этель Фидбэг. Но в автобус она не села. Добираться до дома пешком было долго, но Белладонна была даже рада этому. Больше всего на свете ей хотелось побыть одной.
Она сидела на обломке скалы, где еще недавно стоял Арриман, и смотрела в зеркальце. Неожиданно раздался чей-то тонкий свистящий голос:
– Думаю, ты просто боишься. Трусишь.
Белладонна вздрогнула и выпрямилась. И тут же поняла, что с ней говорили на языке летучих мышей, а голосок доносился из ее собственных волос.
– Силенок не хватает, да? – продолжал мышонок. – А почему бы тебе все-таки не попытаться?
– Глупенький, – ответила Белладонна. – Ты ведь знаешь, что мне не дается черная магия. Я даже не умею сделать так, чтобы у людей изо рта посыпались лягушки, а это сущий пустяк.
– Не огорчайся, это дело поправимое, – заверил мышонок. – Взять хоть мою тетушку Кусаку. Она была никуда не годной старой летучей мышью – без помощи мужа не могла вонзить зубы даже в перезрелую грушу. Но потом они отправились за границу. Вроде в Трансильванию. Там она потеряла голову и сбежала с семьей летучих мышей-вампиров. Видела бы ты ее сейчас! Попивает кровь, как материнское молоко. Другой жизни уже не представляет. Ну, а если уж тетушка Кусака так изменилась, ты и подавно сможешь!
Белладонна вновь склонилась над зеркальцем. Арриман уже сменил мантию на желтую шелковую пижаму с черными отворотами.
– Это правда? Ты не выдумал про тетушку Кусаку?
Мышонок покраснел в темноте. Он действительно только что выдумал эту историю, потому что очень любил Белладонну.
Но Белладонна этого не видела. Она размышляла. Приехав на турнир, она сможет хотя бы еще разок его увидеть. Ведь Арриман наверняка будет судьей на состязании. А там ей, быть может, и удастся как- нибудь поддержать его, ободрить.
– Решено, – сказала Белладонна, поднимаясь с камня. – Я попытаюсь.
Глава четвертая
Мистер Лидбеттер очень любил смотреть телевизор. Не считая хвостика, он ничем не отличался от
