мэром и начальником полиции.
— У него не было причин выращивать Карсон или Майкла, — согласилась она. — Разве что эти причины появились вчера.
— Не думаю, что он решит заменить нас клонами.
— Потому что убить проще.
— Гораздо проще.
— Он заменил Люка или Люк всегда был одним из них?
— Я не думаю, что настоящий Люк когда-то существовал, — ответил Майкл.
— «У него были мы» — так он сказал.
— Я помню.
— И когда мы начнем носить шапки со слоем алюминиевой фольги, чтобы защитить себя от инородных телепатов?
Теплый, влажный воздух окутывал их липкой пеленой. В отсутствие даже намека на ветерок над головой не шелестела листва. Весь мир, казалось, замер в ожидании ужасного.
Официантка принесла котлеты, салат и ледяное пиво.
— Пьем при исполнении. — Карсон, похоже, сама себе удивлялась.
— Во время Армагеддона должностные инструкции этого не запрещают, — заверил ее Майкл.
— Только вчера ты ничему этому не верил, а я уже начала думать, что схожу с ума.
— Сейчас меня удивляет только одно: почему еще не появился Дракула?
Котлеты и салат они съели в напряженном молчании. Первой заговорила Карсон, перед тем как принесли запеканку.
— Ладно, с клонированием все понятно, он мог сделать точную копию Джека. Но как этот сукин сын сделал своего Джека судебно-медицинским экспертом? Я хочу сказать, как он дал Джеку знания, на овладение которыми нашему понадобилась вся жизнь? Или воспоминания?
— Понятия не имею. Если бы знал, давно бы создал собственную секретную лабораторию и начал устанавливать контроль над миром.
— Только твой был бы лучше этого, — улыбнулась Карсон.
Майкл удивленно моргнул, вытаращился на нее.
— Однако!
— Что «однако»?
— Это комплимент.
— Какой комплимент?
— То, что ты сейчас сказала.
— Никакой не комплимент.
— Комплимент.
— Нет.
— Ты никогда не говорила мне таких комплиментов.
— Еще раз повторишь это слово, клянусь, расшибу тебе яйца.
— Хорошо.
— Я серьезно.
Майкл широко улыбнулся.
— Я знаю.
— Комплимент, — пренебрежительно повторила она и с отвращением покачала головой. — Будь осторожен, а не то могу тебя пристрелить.
— А вот это — нарушение должностных инструкций даже во время Армагеддона.
— Да, но через двадцать четыре часа ты все равно умрешь.
Майкл сверился с наручными часами.
— Менее чем через двадцать три.
Официантка принесла две тарелки с запеканкой.
— Принести еще два пива?
— Почему нет? — ответила Карсон.
— У нас праздник, — пояснил официантке Майкл.
— Ваш день рождения?
— Нет, — ответил он, — но можно подумать, что да, учитывая, каких она наговорила мне комплиментов.
— Вы — клевая парочка. — И официантка отправилась за пивом.
— Клевая! — прорычала Карсон.
— Только не пристреливай ее, — взмолился Майкл. — У нее, возможно, трое детей и мать- инвалид.
— Тогда ей лучше следить за тем, что она несет.
Они молча принялись за запеканку, запивая ее пивом. На этот раз паузу нарушил Майкл:
— Возможно, все ключевые игроки в муниципалитете — люди Виктора.
— Вполне возможно.
— Даже наш любимый начальник полиции.
— Его, скорее всего, подменили давным-давно.
— И половину копов.
— Может, больше чем половину.
— Местное отделение ФБР.
— Там точно его люди, — твердо заявила Карсон.
— Газеты, местные средства информации?
— Тоже под ним.
— Под ним или нет, но когда ты в последний раз доверяла репортеру?
— Уже и не помню, — согласилась Карсон. — Они все хотят спасти мир, но заканчивают тем, что помогают рыть под ним яму.
Карсон посмотрела на свои руки. Знала, что они сильные, умелые и никогда не подводили ее. Но сейчас они выглядели такими маленькими, даже хрупкими.
Большую часть своей жизни она пыталась восстановить репутацию отца. Он тоже был копом и погиб от пули торговца наркотиками. Но его обвинили в продажности, связях с наркоторговцами, а смерть объяснили тем, что очередная сделка не прошла как положено. Ее мать погибла вместе с отцом.
Карсон всегда знала, что официальная версия — ложь от начала и до конца. Ее отец узнал о том, что влиятельные люди хотели сохранить в тайне. И теперь она поневоле задавалась вопросом: а вдруг один из этих влиятельных людей — Виктор Гелиос?
— Что мы можем сделать? — спросил Майкл.
— Я как раз об этом думаю.
— Я это понял.
— Мы убьем его до того, как он сможет убить нас.
— Легче сказать, чем сделать.
— Нет, если ты готов умереть, чтобы разделаться с ним.
— Я готов, но желанием не горю.
— Ты же стал копом не ради хорошей пенсии.
— Ты права. Я просто хотел подавлять массы.
— Нарушать их гражданские права.
— Я всегда от этого балдею.
— Нам нужно оружие.
— У нас есть оружие.
— Нам понадобится более крупный калибр.
