его особенности по отношению к ограниченным способностям человеческого зрения. При этом мы пока не рассматривали интеллектуальную составляющую окружающего нас Мира.
На этой стадии зададим такой вопрос:
«Можно ли считать этот материальный Мир с его законами — Богом по отношению к человеку? Окружающий нас материальный Мир — это Бог?». Из всех материальных законов человек может преодолеть временно только силу притяжения к Земле. Исходя из того, что человек полностью зависит от этих законов, притяжения, гравитации, Солнца, метеоритов, космических процессов и т. д., которые выступают по отношении к человеку как Всемогущие, то уже на этой стадии изучения можем дать утвердительный ответ.
Далее мы перейдём от материального Мира к рассмотрению интеллектуального Мира. Сама граница между этими Мирами имеет интересную историю.
Глава 4.
Ошибочный «разрыв» Декарта.
Шестой круг.
«Не Бекон, а Рене Декарт является отцом новейшей философии…» — объяснял европейцам Генрих Гейне. Именно Декарт, этот отец европейской философии, разорвал единую Материю, поделил материю на материю — имеющее протяжение — или видимую, и на материю не имеющею протяжения — сознание, мысль. Таким образом, у Декарта получилось две субстанции оторванных друг от друга: материя и мысль, идея, одна как бы материальная, а другая нет. Соответственно на материалистов и идеалистов стали делиться учёные.
Декарт то - что видел его очень ограниченный глаз, что он мог видеть и измерить, — назвал материей, а всё остальное за рамками-границами восприимчивости глаза для него уже материей не было.
Бенедикт Спиноза пытался залатать разрыв, совершённый Декартом, вот несколько основных тезисов из его «Этики»:
— Под Богом я разумею Существо абсолютно бесконечное, то есть субстанцию, состоящую из бесконечно многих атрибутов, из которых каждый выражает вечную и бесконечную сущность.
— Под атрибутом я разумею то, что ум представляет в субстанции, как составляющее ее сущность.
— Под субстанцией я разумею то, что существует само в себе и представляется само через себя.
— Под телом я разумею модус, выражающий известным и определенным образом сущность Бога…
— Мышление составляет атрибут Бога, то есть Бог есть Вещь Мыслящая.
Спиноза повторил истину, которую провозглашали почти все мудрецы на протяжении многих столетий, вернее тысячелетий, — о Единстве Мира, Вселенной, Материи, Абсолюта, Максимума, и т. д. — Бога. Но «ученые» Запада приняли вариант мировоззрения Декарта.
Настоящий философский бой дал Декарту малоизвестный в Европе французский мыслитель Пьер Гассенди (1592–1655 гг.):
«Изначально подвижные атомы дают движение всем вещам, и являются также источником, основой и причиной всех движений, имеющихся в Природе», поэтому — «совсем не глупо признать материю активной».
И далее Гассенди логично утверждал, что душу «следует считать телесной, то есть неким нежнейшим, сотканным из тончайших частиц телом. В самом деле, те, кто утверждают, что душа бестелесна, говорят нелепости, ибо, если бы она была таковой, она не могла бы ни действовать, ни испытывать действия…». Ранее подобное утверждал Эпикур.
«Душа представляется, таким образом, скорее как некая тончайшая субстанция, как бы цвет материи…» — объяснял Гассенди.
«Я говорю: две субстанции в действительности отличны друг от друга, если каждая из них может существовать без другой…» — твердил Декарт. Откуда эта уверенность, что могут существовать друг без друга, например – душа и тело? – Могут, но это уже другая история. Откуда такая уверенность, что нет связи или нет единой материальной материнской основы?
А Гассенди Декарту объяснял: «Ты мыслишь, однако ты не знаешь, каков ты как мыслящая вещь, так что тебе известна только функция, но неизвестно главное — функционирующая субстанция… (над этой субстанцией у нас уже долгие годы бьётся институт мозга Бехтеревой - Р.К.)
Не всякая протяжённая вещь является мыслящей. Но разве это исключает, что мыслящая вещь является протяжённой? Почему-то, что обладает цветом, не может обладать и звуком и запахом? Можно утверждать, что одна и та же субстанция, наделённая различными способностями, может с помощью одной из них мыслить, с помощью другой рожать, с помощью третьей производить ещё какое-нибудь действие».
Да, и в самом деле — почему? А человеческое тело не является разве многофункциональным? Но всё было напрасно… Для Европы был авторитетом только Рене Декарт, — его понять было проще.
«Скажи, пожалуйста, — что ты понимаешь под словом «реальность? Разве вещь, по-твоему — это только субстанция, а всё остальное не есть вещь, а лишь модус вещи? Следовательно, только то субстанционально, что реально (т. е., видимо, воспринимаемо), и, таким образом, только одна субстанциональность будет реальностью?» — Гассенди «бил в десятку», но европейские «учёные» не хотели смотреть в сторону мишени… и «не догоняли».
Эта тема актуально и сегодня — вот что говорит в конце 1997 года со страниц газеты «Труд» академик РАН Н. П. Бехтерева, которая вместе с отцом уже почти столетие решает проблему мысли: «Я не сомневаюсь, что это произойдет в недалеком будущем. Тогда либо будет подтверждено, либо напротив опровергнуто положение философов — материалистов о том, что мозг — это материальное, а мысль — идеальное» — граница XX и XXI веков… — и как примитивно, какая запущенная ошибочность…
Количество находящейся в мозгу информации всегда намного больше поступившей через глаза и уши. Этот феномен объясняется тем, что мозг по своей природе подобен разделочному цеху — он дробит поступающую информацию, создавая внутри себя новые комбинации-сочетания, тем самым, увеличивая общий объём информации, объём своей работы и свои качественные показатели. Например, мы видим летом яблоню в саду. Мы эту картинку увидели и запомнили. И можем её себе воспроизвести уже зимой, когда на самом деле картина в саду совсем иная.
То есть, при существовании одной истинной картинки у нас в голове имеются уже две: одна истинная, а другая истинная в прошлом, но уже сейчас ложная. Кроме того, благодаря такой природной способности мозга, как воображение-фантазия-предположение, мы можем раздробить эти две картинки на сотни искусственных и несуществующих в реальности кусочков, из которых мы можем составить десятки новых картинок, например, — представить себе яблоню — стоящую в саду вверх корнями.
Понятно, что по теории вероятности — чем больше поступило в мозг первоначальной информации и зафиксировано им, — тем больше искусственных комбинаций может создать мозг. Из нескольких десятков комбинаций на одну тему, только одна может соответствовать действительности, а то и все могут быть ложными. Например, если мы давно не смотрели на свою яблоньку в саду — то почти всё, что содержится у нас в голове на её тему, уже может являться ложным, и это ещё до работы нашей прекрасной фантазии. Вы отвели взгляд, и в это время упало яблоко с ветки, - и картинка в памяти уже «грешит» неправдой.
Таким образом, природная способность мозга запоминать и фантазировать создали для человечества огромную проблему, которой даже трудно дать оценку.
В голове содержится в несколько раз больше информации, чем поступает через слух и зрение благодаря тому, что мозг не только запоминает увиденное, но и творит, и запоминает своё творчество. Он действует, как самостоятельная самосебязапоминающая машина.
Мы мыслим воспринимаемое и плюс к этому — воспринимаем мыслимое. Когда мы открываем глаза, то на экране глаз имеется одна-единственная картина, когда мы закрываем глаза, то на внутреннем экране сознания может появиться на эту тему десятки картин. Внутри человеческого мозга, таким образом, создан целый мир, который ещё в древности мудрецы назвали Умопостигаемым. Получается, что этот Умопостигаемый Мир — человеческий интеллект больше просто Видимого, но меньше Невидимого и ещё
