господина, в жестокого эксплуататора и вампира. Народ этому чуждому государству и чуждой монархии был нужен только как объект налогов, источник денег, рекрутов и прочих людских ресурсов.
«Россия с Петра перестала быть понятной русскому народу. Он не представлял себе ни её границ, ни её задач, ни её внешних врагов, которые были ясны и конкретны для него в Московском Царстве, выветривание государственного сознания продолжалось беспрерывно в народных массах Империи», — отметил Г. Федотов («Размышление о России и революции»).
С Петра начали уничтожать государственное сознание народа, его «гражданскую позицию», народ перестал понимать и сопереживать за государственные интересы, потому что — это были не его интересы, чуждые, антинародные. Это сильно тормозило развитие общества и государства — опять же благодаря Петру «великому». Петр фактически сказал народу: «Молчи, смотри и слушай внимательно подлый варварский народ, попробуй, гнида, только ослушаться или взбунтоваться.».
И так говорили все последующие монархи после Петра до Екатерины «великой» включительно.
Ведь это Петр «великий» своим Указом в 1711 году закрепостил крестьян до рабского состояния, когда крепостных крестьян стало можно продавать без земли и разрывая семьи. Его последователи-монархи эту тенденцию продолжили, закрепив рабство и рабочих, а Екатерина «великая» довела эту позорную и пагубную тенденцию до абсурда, до края, до восстания Пугачева.
Таким образом, в-пятых, благодаря Петру «великому» стала формироваться в России объективная база всех будущих катастрофических для России революций. Подчеркну — в предыдущей, в данной и в сле дующих книгах я буду внимательно рассматривать важнейший вопрос для каждого русского человека, для каждого россиянина и славян других стран — «Русский вопрос».
Понятно, что в созданной Петром ситуации народ относился неприязненно или даже враждебно к своему «родному» руководству, национальной власти, и понятно, что большое количество прибывших в Россию при Петре иностранцев только усугубляли в народе впечатление и отношение чуждости, враждебности, непонятливости.
В-шестых, эту пропасть между высшими и низшими российскими классами усугубили привлеченные в страну иностранцы, которые пребывали в России благодаря Петру и после его смерти. И благодаря Петру стали возможны тяжелые времена Бирона, Липмана, засилье иностранцев в науке — все эти Миллеры и Байеры, многочисленные масоны и масонские организации, и захват трона в России немкой Софией Фредерикой Августой Ангельт-Цербтской — Екатерины Второй, и её трагическое для России своими последствиями правление. Не случайно она додумалась поставить в 1782 году помпезный памятник Петру — «Медный всадник»; и сразу же в Петербурге возникла зловещая легенда о скачущем ночью кровавом царе. Петр привлек много иностранцев в армию, в управление страной и в образование. До чего довели немецкие управленцы астраханцев, народ — помним, как «воевали» под Нарвой — помним. Причем следует отметить, что если Петр своих соотечественников карал жесточайшим образом за малейшую провинность, кроме нескольких друзей детства, то к иностранцам оказывал впрямь христианское милосердие и всепрощение, например, герцог Огильви в бою под Нарвой совершил измену — перебежал к шведам, но когда положение шведов ухудшилось — Огильви покаялся, и был Петром прощен, и опять поставлен на службу в русскую армию.
Повторюсь, — если мы рассматриваем поступки в России некоего морально урода Огильви или Кроа, немцев или евреев — мы всё время внимательно раздумываем и пытаемся разобраться в трагическом «Рус ском вопросе» не из любопытства или некой «чистой» научной истины, а чтобы попытаться не повторить трагических ошибок в будущем.
Авторы многочисленных учебников любят писать такую фразу во славу Петра: «Петр Первый много сделал для образования, открыл университет, пригласил в Россию много иностранных учёных, открыл Навигационную школу, Инженерную, Артиллерийскую, Адмиралтейскую, цифирные школы.
Это якобы должно означать, что Петр много сделал для развития науки, образования, культуры, нравственности. Но после этой голословности никто не раскрывает конкретику, реальность, как это делает в своём исследовании А. Буровский — в 1711 году дошло до того, что ученики Навигационной школы разбежались, чтобы не помереть от голода, солдаты их ловили, но поймали не всех. В 1714 году опять писались слезные челобитные, что ученики, пять месяцев не получая ни копейки, «не только кафтаны проели, но и босиком ходят, просят милостыню у окон.», » в Морской академии (в Петербурге! Под самым, что ни есть государевым оком!) сорок два гвардейца не ходили на учение затем, что стали наги и босы». В 1724 году Петр устроил личную ревизию академии — приехал на занятия. Выяснилось, что 85 учеников уже 5 месяцев не ходят на занятия «за босотою и неимением дневного пропитания». После смерти Петра цифирные школы стали сливаться с архиерейскими, гарнизонными, горнозаводскими школами и постепенно исчезли.
Сохранилась потрясающая история про то, как Михайло Ломоносов вернулся из Германии и впервые вышел на работу в Академическую гимназию. В помпезном нетопленном зале на триста слушателей сидел одни-единственный скрючившийся от холода гимназист. И великий учёный не стал читать лекцию. Он подозвал к себе оборванного мальчика и спросил его: «Сегодня ел?» Гимназист помотал головой, и тогда Ми- хайло Васильевич повел его к себе обедать.». Вот так учили иностранцы и Петр русских детей. Вот такая была реальность, правда. Хорошо, что появился Ломоносов.
«Между Петром Первым и Екатериной Второй он один является самобытным сподвижником просвещения. Он создал первый университет. Он, лучше сказать, сам был первым нашим университетом», — так высказался А. С. Пушкин о М. Ломоносове.
Хорошо известно, как иностранцы третировали, гнобили Татищева и Ломоносова. А если спросить, что конкретно сделали иностранцы для России или какое научное открытие совершили, то возникнет не приятная пауза. Большое количество иностранцев хорошо устроились в России, получали прекрасный «пенсион», просто дурачили Петра и делали вид, что что-то делают для России. Историк К. Валишевский отметил — после Петра Первого «немцы посыпались в Россию, точно сор из дырявого мешка, облепили двор, забирались во все доходные места в управлении. Вся эта стая кормилась досыта и веселились до упаду на доимочные деньги, выколачиваемые из народа».
После реформатора Петра «Великого» и Екатерины «Великой» многозначительно сказать: «знался с немцами» — мог тихо с благодарностью «великий» реформатор Ленин и «великие» реформаторы- «перестройщики» — друзья Гельмута Коля. Загадочные витиеватые повторы истории.
Пётр Первый по национальности был русским, и то, что петровское дело жестокой ломки русского духа и русской души продолжила немка Екатерина «великая» — неудивительно, даже закономерно, но многим исследователям истории закономерно и то, что эту ломку такими же жестокими способами продолжили в начале 20-го века приезжие кучерявые большевистские комиссары, которые легко и просто губили русскую душу вместе с жизнью русского человека. И если Пётр добивал православную церковь, сильно ослабленную после раскола, обезглавив и втиснув её в одно из министерств своего бюрократического аппарата, то большевики «успешно» продолжили эту тенденцию и завершили её взрывами церквей, храмов и физическим уничтожением священников.
В-седьмых, стоит обратить внимание на «научные достижения» иностранных учёных в России.
После управленцев и авантюристов потянулись в Россию и безработные в Европе учёные- миссионеры. Таковым был немец Готлиб-Зиг- фрид Байер, который в 1725 году переехал из Германии в Россию и стал русским историком. Это о нём написал Михаил Ломоносов: «Старается Баер не столько о исследовании правды, сколько о том, дабы показать, что он знает много языков и читал много книг».
И таких, как Байер, во времена Ломоносова было немало. В этом же 1725 году из Германии в Россию приехал ещё один знаменитый историограф России Герард-Фридрих Миллер, который приехал в Россию учиться, но из студента, благодаря своим покровителям, быстро превратился в профессора.
Эти учёные, чтобы оправдать «закономерное» засилье немцев на Руси и доказывали за русские харчи и золото, что славяне были изначально дикарями и варварами, и только пришедшие западные князья Рюрики всего (!) за несколько годков сделали Русь мощнейшим государством.
Костомаров возмущался М. Ломоносовым, что он резко выступал против Миллера, и даже якобы третировал его за то, что тот не считал скифов предками русских, и за создание им «норманнской» версии, по которой Рюрик произошёл из чухонцев и скандинавов, но как мы убедились в первой моей книге «До и после крещения.», М. Ломоносов был полностью прав, и боролся за истину, а не потому что был нацио налистом и ксенофобом, каковым он, конечно, не был.
