— Сударыня, над?юсь вашъ супругъ…
— Мой супругъ овецъ стрижетъ, это такой жалкій матеріалистъ! Скажите, что можетъ быть завидн?й, сказала она, наклонивъ головку и разбирая кружево мантильи: — qu'est ce qu'il y a de plus beau, que d'etre comprise!
— Сударыня, я желалъ бы….
— Говорите, почти прошептала она, — я стою на сторон? чувства… 'Кто м?сто въ неб? ей укажетъ…'
— Я желалъ бы переговорить съ вашимъ супругомъ…. я желалъ бы быть посредникомъ…
— О, шалунъ! Вы знаете, какъ это опасно! Вы хотите быть посредникомъ между жертвой и тираномъ?
— Какъ-съ?
— Между замужнею женщиной…
— Н?тъ-съ, мировымъ посредникомъ…
— А-а-а-а! Я в?дь сказала вамъ, мужа н?тъ дома. Это не по моей части…
Посл?довала пауза.
— Извините, что обезпокоилъ васъ, проговорилъ Русановъ, отклавиваясь.
'Плохо', подумалъ онъ, усаживаясь на дрожки и удерживаясь отъ см?ха при д?вк?. 'Эта барынька не проститъ мн?…'
— Дома?
Ишимовъ показался у окна въ бархатномъ шлафрок?, съ сигарой въ зубахъ.
— Милости просимъ; слышали новость? встр?тилъ онъ Русанова. — Гарибальди бунтуетъ. — И подалъ ему нумеръ
— Да это не новость уже…
— Слава Богу, насилу-то пор?шили обратить на него вниманіе, то-есть правительство-то; ужь онъ меня такъ безпокоилъ…
— Васъ?
— Да, помилуйте, что это такое. Нельзя, нельзя! Я въ этомъ отношеніи солидаренъ съ Наполеономъ III, говорилъ Ишимовъ, закручивая усики.
— Я къ вамъ съ покорн?йшею просьбой…
— Все что угодно!
Эта готовность къ услугамъ зам?тно охладилась, когда онъ узналъ чего добивался Русановъ.
— Знаете ли? Эта должность требуетъ многихъ условій….
— Наприм?ръ?
— Наприм?ръ, надо им?ть 500 десятинъ земли. Да впрочемъ вы кандидатъ; вамъ довольно 200…
— Но в?дь это улаживается на бумаг?.
— Конечно, конечно; но на это м?сто м?титъ одно вліятельное лицо.
Онъ стадъ уговаривать Русанова отказаться отъ своего плана, говоря, что у него есть пріятель, товарищъ предс?дателя гражданской палаты, который можетъ доставить ему бол?е выгодный постъ. И тутъ же показывалъ купленный у жида стереоскопъ съ разными картинками чрезвычайно игриваго содержанія.
— Ну, вотъ эту еще посмотрите… А? каково?
— Хорошо, говорилъ Русановъ.
— Вы, безъ сомн?нія, об?даете у меня?
Русановъ посмотр?лъ на часы и согласился. За столомъ хозяинъ былъ необыкновенно любезенъ и за десертомъ, когда вино развязало откровенность, или можетъ забывшись, просилъ Русанова подать голосъ за него на м?сто посредника.
— По?демте рысаковъ смотр?ть, приставалъ онъ къ Русанову за кофе:- отличные рысаки! превосходные рысаки!
Русановъ уже садился на дрожки, а Ишимовъ, провожая его, все трубилъ въ уши: 'Madame Capelle говоритъ, смотрите Мосье Ишимовъ, не удержите; а я ей: soyez tranquille madame… А она мн?'… Часовъ въ 7 вечера добрался Владиміръ Ивановичъ до хутора Конона Терентьича Горобца, деверя Анны Михайловны: онъ объ?халъ еще хуторовъ пять. Въ одномъ дом? прислуга озабоченно допытывалась, не чиновникъ ли онъ, и только посл? усиленныхъ отрицаній впустила въ комнаты; а хозяинъ сообщилъ, что на немъ большія взысканія, и такъ какъ садъ его лежитъ на границ? двухъ губерній, то когда становой прі?детъ, онъ сейчасъ на другой конецъ сада и пишетъ оттуда: 'вы?халъ въ такую-то губернію'. Очевидно такая личность не могла им?ть никакого в?са. Въ другомъ им?ніи, отставной генералъ даже, раскричался на Русанова за то, что тотъ непочтительно с?лъ, не дожидаясь приглашенія. Прочихъ онъ не засталъ дома. Конона Терентьича всегда можно было застать дома; онъ страдалъ ипохондріей, и былъ изв?стенъ въ околотк? подъ именемъ ученаго чудилы-мученика. Онъ принялъ Русанова, сидя въ вольтеровскихъ креслахъ у окна съ двойными рамами, хотя на двор? было слишкомъ 20° Реомюра. Лицо его могло бы назваться красивымъ, еслибы глаза не разб?гались во вс? страны св?та, да еще еслибы не было какой-то полусладенькой, полупрезрительной улыбочки.
— И что это за непонятная страсть у нын?шней молодежи л?зть въ омутъ, говорилъ онъ, слизывая съ ложечки рябиновое варенье. — Что вы за публичныя женщины, господа?
— Вотъ теб? разъ! Надобно жь кому-нибудь служить, возражалъ Русановъ.
— Ну пусть кто-нибудь и служитъ, а вы-то что? Да а почему это надобно м?шаться въ чужія д?да? жили бы сами по себ?, благо дураки за воротъ не тянутъ…
'Начало невм?шательства!' подумалъ Русановъ. — Скажите-ко, Гизо, что это вы домъ-то сами по себ? не строите? Который годъ у васъ л?съ подъ окнами лежитъ?
— Да какъ его строитъ? еще жалобн?й занылъ ипохондрикъ:- архитектора надо, рабочихъ! возня! Такіе люди, какъ я, не способны ни къ чему матеріяльному.
— На что жъ вы л?съ покупали?
— Какъ на что? Домъ строить… Право я относительно этого вопроса нахожусь въ переходномъ момент?; все не придумаю, какъ бы побезопасн?й…
— Отъ пожара что ли? Кройте толемъ…
— Да, да, вотъ хоть и отъ пожара, заговорилъ торопливо ипохондрикъ, и воспаленные глазки его заб?гали:- теперь въ два этажа не стану строить; случись пожаръ, изъ окна скакать — ноги переломаешь…
— А кто жь вамъ велитъ жить во второмъ этаж??
— А внизу воры заберутся, задушатъ…
— Ну, пока вы будете р?шать, въ какомъ этаж? жить, вашъ л?съ абсолютно сгніетъ.
Въ комнату вб?жалъ гимназистъ л?тъ пятнадцати; б?лые, курчавые волосы его растрепались, онъ едва переводилъ духъ…
— Дяденька, Незамайкины на васъ хотятъ въ судъ жаловаться.
— Что такое? спросилъ тотъ, побл?дн?въ.
— Я, видите, купилъ шарманку; ну и хот?лъ попробовать, взялъ ее съ собой на дрожки и ружье захватилъ. Только поравнялся съ ихъ домомъ, заигралъ. Со двора на меня собакъ девять. Я, бацъ! бацъ! Двухъ на повалъ, одной хвостъ отшибъ. Они говорятъ, что вы подучаете… в?дь это ужь подло!
— Ну будетъ по сумашедшимъ домамъ шляться. Пошелъ къ Горобцамъ, крикнулъ Русановъ Іоськ?, выйдя отъ чудилы-мученика.
Но Іоськ? не безъ пользы прошло пребываніе въ сумашедшихъ домахъ. Онъ свое д?ло сд?лалъ: аккуратно на каждой станціи выпрашивалъ стаканчикъ потереть у лошади ссадину, и теперь, видимо отыскивая центръ тяжести, находился въ неустойчивомъ равнов?сіи. Приц?ливался, приц?ливался въ ворота, и таки нагналъ п?гашку на заборъ. Раздосадованный Русановъ самъ с?лъ къ вожжамъ и скоро подкатилъ къ гостепріимному крылечку. Грицько объявилъ ему, что панны вс? у?хали въ городъ, а панночка Инна въ сяду.
Во время оно, генералъ-аншефъ Горобецъ разбилъ зд?сь англійскій паркъ, выстроилъ на пруду бельведеръ, держалъ ялики, роговую музыку и хоръ крестьянокъ въ пунцовыхъ сарафанахъ и соломенныхъ
