Корабли изменили курс, передав по цепочке сигналы. Сейчас никто не хотел рисковать.
— Впереди корабль!
— Следуй за ним, он явно направляется туда же, куда и мы...
Огни порта зажглись через полчаса. Судно впереди беззаботно шло, не думая ни о каких неприятностях.
— Сигнализируй всем сбавить ход, — приказал Фарос. — Мы войдем в гавань первыми.
— Ты уверен?
— Будет лучше, если нас примут за имперцев.
Темнота и низкие облака теперь играли на стороне мятежников, укрывая их от любопытных взглядов. Им что-то крикнули с берега, но Ботанос промолчал. К причалу, где они должны были кинуть швартовы, уже направлялся офицер-декарион.
— Эй, там, на борту, где капитан?
Ботанос подошел к планширу.
— Здесь я.
Позади него уже затаился ударный отряд. Фарос замер с поднятой рукой.
— Проклятая погода, — ворчал офицер. — Как называется твоя посудина? Никак не разберу... По чьему приказу приплыли?
Ботанос назвался именем курьера, недавно захваченного вместе с судном. Офицер просмотрел весь список, но не нашел искомого.
— Надо получить официальное разрешение, — крикнул он, — иначе вы не смеете бросить якорь!
— Дай хоть переждать непогоду, — пробасил Ботанос. — Потом сразу отплывем...
Декарион махнул рукой, и моряки приняли швартовы.
— Все в порядке,— шепнул капитан Фаросу.
— Трап...
— Совсем забыл, у нас на борту раненый, ему совсем худо!
Офицер нахмурился:
— Хорошо, тащите его на берег, но сойдут только носильщики!
Моряки Ботаноса немедленно скинули сходни, а офицер ушел, оставив на страже двух легионеров. Мятежники посыпались с корабля на берег. Легионеров зарезали тихо, никто не поднял шума.
Рог тревоги запел, только когда Ботанос уже захватил причалы и вязал команду соседнего судна. Фарос определил, где находится форт, и кинулся к нему с маленьким отрядом. Легионеры даже не успели закрыть ворота.
Мятежники на ходу стреляли из луков — казармы были хорошо освещены и прицелиться не составляло труда. Два имперца упали, совсем перекрыв путь тяжелым створкам. Фарос был уже внутри и бился с декарионом, пытавшимся закрыть телом проход. Убив офицера, бывший раб заметил и командира форта, седого хектуриона огромного роста.
Кинувшись к нему и отбиваясь по дороге от легионеров, Фарос крикнул:
— Сдавайтесь, и я сохраню вам жизни!
Хектурион повидал многое на своем веку, поэтому, увидев, сколько мятежников продолжает вбегать в ворота, беспрекословно сложил оружие.
Когда весть о падении гарнизона дошла до порта, последние очаги сопротивления немедленно прекратили сражаться.
Ботанос, весь забрызганный кровью, ввалился в кабинет хектуриона, где теперь сидел Фарос.
— Прекрасный план, сработал безотказно!
Предводитель мятежников просматривал бумаги и карты.
— Передай сигнал остальным нашим кораблям заходить в порт. Мне нужны все силы и капитаны, особенно когда ты занят другими заданиями.
Моряк взглянул исподлобья:
— Какие это другие задания? Никаких отговорок, милорд, я и так уже дважды должен тебе жизнь! У меня на «Гребне» прекрасный помощник, он справится, а я отправляюсь с тобой!
— Тогда разгружайся и отсылай корабль в море, не занимай место.
К маленьким пирсам могло пристать только четыре корабля одновременно, поэтому моряки работали на пределе сил, разгружая трюмы.
Постепенно маленькая армия обрела форму. Им пришлось оставить почти всех лошадей и взять из гарнизона несколько катапульт. В остальном главным оружием оставались отвага и храбрость.
На картах хектуриона были отметки о месте расположения двух ближайших легионов. Несмотря на сообщения о мятежниках Мито, Арднор на всякий случай выслал войска во всех направлениях.
— Они стоят на юг от Варга... Именно на случай уловки с Мито...
Фарос указал на залив между столицей и Варгом.
— Нефера ждет высадки тут, здесь могут пристать большие лодки.
— Поэтому ты послал несколько шхун туда?
— Ну, нельзя же разочаровывать стратегов Дрока!
— Да уж, — проворчал Ботанос. — Они ждут ударов именно там, где их можно нанести. А вот как мы сами перевалим через горы?
Гром сотряс скалы до основания, и капитан выругался.
— Надеюсь, погода не ухудшится и нам не придется спешить в скалах,— хмыкнул он.
— Скорости мы не снизим, не надейся, — пообещал Фарос. — И погода — самая маленькая наша проблема.
Над Нетхосаком бушевал шторм. Жители столицы попрятались по домам, давно уяснив, какое это плохое предзнаменование.
Леди Нефера гордо стояла в центре рисунка, где творила первые заклятия. Вокруг нее трепетали мертвецы, скованные ее железной волей. Сегодня она использует их как никогда. Этой ночью боль и страдания призраков усилятся десятикратно.
Такир парил над залом, вспоминая старые времена и подергиваясь от жажды крови.
— Время уже настало, — сказала Нефера. — Мой сын давно должен быть уже здесь... Такир!
Фантом исчез, потом возник возле нее.
«Твой потомок уже рядом, повелительница...»
За стеной послышались шаги. Нефера, не отрывая взгляда от символов Бога, распахнула взмахом руки створки дверей, в которых появился император в черных доспехах. Арднор чуть замялся, входя в зал, — он не видел мертвецов, но всегда их ощущал.
— Я пришел, мать, когда договаривались!
— Ты едва не опоздал... подойди ко мне, сын мой.
Арднор приблизился и склонился перед леди Неферой, он так долго общался с матерью, что тоже ощущал силу темного Бога.
Только Такир имел право стоять рядом с жрицей, и теперь глаза фантома сверкнули ревностью.
— Он сделал тебя своим фаворитом на этом смертном плане, Арднор, — с любовью сказала мать, возлагая сожженную руку на лоб сына.
— Я благодарен, мать! Что мне надо делать?
— Будь сильным телом, — ответила она. — Будь сильным душой...
Ее рука чуть нажала на голову Арднора, и огромный минотавр заорал от боли, пробуя вырваться, но напрасно. Хрупкая жрица удерживала атлетически сложенного минотавра прикованным к плитам зала.
Со всех сторон к нему заскользили жрицы, окутанные призрачным пламенем, — их лица были даже более искажены страданием, чем лицо Арднора. Когда они упали и забились в конвульсиях, пламя вспыхнуло над Неферой и ее сыном.
— Я прикасаюсь к тебе, — сказала верховная жрица императору, — но это он благословляет тебя...
