Толпы людоедов рванулись вперёд с новыми силами; стало так тесно, что Фарос уже не мог как следует размахнуться мечом. Всадники в тёмно-красных доспехах успешно продолжали убивать всех на своём пути, продвигаясь по трупам. Минотаврам совместными усилиями удалось сразить только одного из них.
Фарос кинулся на помощь, первым же ударом скинув грозного латника на землю, и увидел Грома, который продолжал бороться с их клыкастым командиром — они переплелись в объятиях, норовя сломать друг другу шеи. Юноша бросился к ним, рубя всех на пути с удвоенной силой. Он успел полоснуть по панцирю один раз, но Гром, воспользовавшись этим, вывернулся и, не давая врагу опомниться, вонзил рога ему в плечо. Захрипев, людоед вывалился из седла вместе с минотавром.
Фарос рванулся к другу, спеша прикончить клыкастого, когда лезвие меча, словно молния, полоснуло его поперёк лица. Юноше досталось самым краем, но удар был настолько болезненным, что даже привыкший ко всему Фарос вскрикнул.
Он слепо завертелся, размахивая перед собой мечом, но противник, смеясь, легко отбил все удары. Фарос попытался отскочить назад, но на него налетела огромная лошадь, отшвырнув своим крупом.
Лихорадочно стирая кровь с лица и глаз, Фарос получил возможность вблизи рассмотреть Великого Лорда Голгрина.
— Ки и хатар и ф'хан, Урсув Суурт, — ухмыльнулся повелитель людоедов.
Несмотря на битву, кипящую вокруг, его одежда и зелёный плащ оставались в безупречном состоянии, как и вороная грива, уложенная волосок к волоску. Клыки Голгрина были заботливо подпилены, а лицо пугающе походило на человеческое или даже эльфийское.
Одного взгляда в глубину миндалевидных зелёных глаз людоеда Фаросу было достаточно, чтобы понять своё будущее. Для минотавра Голгрин всегда был вымышленным персонажем, неким символом тех бед, которые постигли юношу после Ночи Крови. Фарос знал о договоре Голгрина с Хотаком — это удалось подслушать на борту галеры, где он сидел за вёслами. Именно Великий Лорд лично привёз первую партию рабов и передал их в лапы Сахда на муки и смерть.
Минотавр недоверчиво смотрел на врага — теперь у него был шанс одним верным ударом расплатиться за всё, что пришлось вытерпеть. С рёвом юноша бросился на людоеда, нанося удары с дикой частотой. Но Лорд с улыбкой отразил каждое движение, ему это не составило никакого труда, он даже хлопнул напоследок мечом по ране на лице Фароса.
— Гароки Урсув Суурт и ф'хан! — Тут Голгрин увидел, что минотавр не понимает его, и прибавил на совершенном общем: — Я несу тебе смерть, минотавр!
Он дёрнул поводьями, послав коня на Фароса, но тот успел отпрыгнуть, попытавшись вонзить меч в бок животного. Но каким-то непостижимым образом клинок Голгрина отбил и этот удар. Людоед непринуждённо закружился вокруг Фароса, стараясь вывести его из равновесия быстрыми ударами с разных сторон. Фарос незаметно потянулся к килту, где прятал кинжал и, когда его заслонил круп проносящейся лошади, метнул лезвие наудачу. Оружие вошло в шею коня чуть ниже головы, и животное мгновенно забилось, рухнув на колени.
Голгрина выбросило из седла… или он сам выпрыгнул? Да, точно, сбалансировано приземлившись, людоед был вновь готов к бою. С немеркнущей улыбкой Великий Лорд произнёс:
— Зур и ке'ен, Урсув Суурт! Прекрасный бросок, минотавр!
Фарос сверкнул налитыми кровью глазами и вновь бросился в атаку. Случайно оказавшийся рядом, людоед испуганно отскочил в сторону, но успел потерять половину руки. Фарос ничего не заметил, он мечтал только об одном: нарисовать противнику ещё одну улыбку, чуть ниже. Но Голгрин танцевал вокруг него с грацией и скоростью, которую трудно было ожидать от представителя расы клыкастых. Он пропустил Фароса мимо себя, затем, взмахнув тонким кинжалом, распорол руку минотавра. Юноша ощутил, как боль пронзила руку до плеча, а затем пальцы бессильно разжались и меч полетел на землю, где ноги бывшего раба отшвырнули оружие в сторону.
Фарос рухнул в пыль, зажимая кровоточащую рану, и в этот миг нога Голгрина жестоким ударом заставила его распластаться на земле. Перед глазами минотавра все плыло, но он постарался сосредоточить взгляд на повелителе людоедов.
— Ты бился не так уж плохо, — проворковал мягкий голос Голгрина. Сражения вокруг них словно не существовало, остались только два воина и пустота другого мира. — Это шахты сделали тебя таким ловким? — Он глянул на клеймо на плече Фароса. — Но всё же недостаточно ловким…
Минотавр лихорадочно оглядывался вокруг в поисках оружия, но ничего не находил. Меч юноши лежал слишком далеко, а клинок Голгрина уже порхал над его кровоточащей грудью.
Фарос презрительно сплюнул.
Людоед нанёс удар.
Снова всё шло не так, как надо… Нефера отшвырнула чашу видений в сторону и воззрилась на полчища своих мертвецов. Среди них было много тех, кого она когда-то знала очень хорошо. Противники… друзья… те, кто притворялся её друзьями… даже её собственный сын.
Но не два сына… а должно быть именно двое. Где же Бастиан?
Верховная жрица задала этот вопрос призракам, которые должны были следить за ним. Они видели, как тот упал, но что случилось дальше? Мертвецы молчали даже под угрозой вызова Такира. И такое происходило уже не в первый раз — все чаще и чаще её шпионы терпели неудачу или возвращались ни с чем.
А сейчас Нефера, даже применив всю силу, не могла вызвать призрак среднего сына. Это могло означать только то, что Бастиан ещё жив… Но тогда где же он?
— Слишком большая нагрузка, — пробормотала она. — У меня чересчур много неотложных дел. Как я справлюсь со всем одна? Как Хотак в одиночку справляется с делами империи?
Леди Нефера нервно зашагала взад-вперёд, не обращая внимания на беспокойные взгляды двух жриц и заметавшихся духов. Разве её незримый наставник не видит, как она старается? Почти не спит и не ест… Но сейчас её внимание требовалось буквально повсюду…
— Такир!
По крайней мере, верный Такир всегда является на зов, он ни разу не подвёл её. Верховная жрица даже ощутила некоторую благодарность за подобную преданность.
«Повелительница?»
— Мой сын, Бастиан… ты не ощущаешь его присутствия среди подобных тебе?
«Нет, ничего…» — Ужасная тень скорчилась в глубинах рваного плаща, ожидая любого наказания, какое могло последовать.
— Если он не среди вас, — простёрла Нефера руку к мертвецам, — значит… он должен быть жив! Разве может мертвец не ответить на мой призыв?
«Нет, повелительница…» — Такир дал тот ответ, которого она ожидала, хотя это было и не совсем правдой, ведь тень Рахма Эс-Хестоса так и не появилась в её армии.
Нефера торжествующе кивнула:
— Значит, Бастиан точно жив. Но где он? Эти глупцы обыскали добрую половину Куранского океана, но ничего не нашли!
Она шагнула к призрачной толпе, которая, жалобно голося, расступилась в стороны. Верховная жрица грозно переводила взгляд с одного мертвеца на другого, словно бы собираясь испепелить их. Наконец, рассмеявшись, Нефера отвернулась от перепуганных призраков.
Бастиан спутал все карты. Если бы он точно был мёртв, Хотак немедленно назначил бы наследником Арднора, а Бастиан пусть бы себе обитал в Храме. Муж смягчился бы рано или поздно, прибыл на церемонию и там увидел бы своего сына во владениях смерти. Это было бы лучшим достижением Неферы — чтобы сам Бастиан объявил о полезности Предшественников для империи. Кому ещё можно доверить такую роль?
А как она прославила бы имя своего невидимого покровителя!
Если, конечно, он снова снизойдёт до контакта с ней. Но Бастиан опять пошёл против всех стремлений матери. «Нет, не Бастиан! — Нефера резко остановилась, поражённая страшной догадкой. — Это совсем не вина Бастиана… Это Хотак! Да, именно ты, любимый, во всём виноват…»
— А если я не могу положиться на собственного мужа, — грозно зарычала она, — тогда…
