Железные ворота отворились при их приближении. Стало быть, их ждали. Блейн отправил своих людей в казармы, а сам составил компанию двоим путникам: он должен был доложиться лично Лорду Пенаклеса.
Для Кейба самым трудным за все путешествие оказалась дворцовая лестница. Добрая сотня ступенек, а то и больше. Нет, точно цитадель. Штурмующая армия явно умрет от усталости где-то чуть выше середины.
Добравшись до верхушки лестницы, он оглянулся. Коня, конечно, с ними не было. Стражник внизу, держащий поводья лошади Блейна, как раз глазел по сторонам, пытаясь понять, куда же улетучился второй скакун. Кейб понимал, что со своим фантастическим спутником он, скорее всего, еще встретится.
Слуга проводил их дальше. Внутреннее убранство дворца было едва ли более роскошным, чем внешнее. Хозяин явно не тратил времени на подобные вещи. Зато на стенах тут и там висели всякие странные штуки, явно магические, и тихо мерцали, словно живые. Кейб переглянулся с Гвен, она ободряюще кивнула. Блейн, казалось, не замечал ничего необычного.
Вход к Лорду охраняли два вряд ли человеческих существа. Они глядели на гостей незрячими глазами. Сперва казалось, что это просто железные статуи, но слуга подошел к левой и обратился к ней:
— Трое особо важных посетителей к лорду Грифону.
К изумлению всех троих, голова с металлическим скрипом повернулась к лакею. Она некоторое время изучала его, ни разу не моргнув, после чего обернулась к гостям.
— Сперва войдет капитан из Зуу, один. — Рот при этих словах не открылся.
Голос был мелодичен и приятен, чего они уж никак не ожидали. Блейн чуть неуклюже побрел к дверям, не отпуская рукоять меча. Он был отнюдь не трус, но, как и все прочие, уважал магию, когда она была за него, и сильно опасался, если был хоть малый шанс столкнуться с обратным. Он повертел головой, пытаясь понять, не сделают ли чего стражи, и вошел. Дверь закрылась за ним.
Лакей пробормотал извинения и оставил Кейба с Гвен в обществе одних лишь стражей. Те продолжали изучать их немигающими глазами, и Кейбу очень захотелось где-нибудь спрятаться. Лучше — за городской чертой.
— Это железные големы! — шепнула Гвен ему на ушко. — Я-то думала, делать их давно разучились!
— Жаль, что это не так. Они нас видят?
— Они на нас не смотрят. У них нет глаз в нашем понимании. Они только внешне напоминают человека.
— Я бы не сказал, что человека, — отвечал Кейб, продолжая глазеть на стражу. — А если они не видят, откуда они знают, что происходит?
— Я не говорила, что не видят, у них просто нет глаз в нашем смысле. Он видит по-другому. Но как, я, к сожалению, не знаю. Не выучила.
Ее голос немножко срывался: несмотря на все ее познания, железные големы ее нервировали. Что они умеют? Какие у них слабости, как нападают, как защищаются? И если Грифон доверил им свою жизнь — нелепо их недооценивать. Правитель Пенаклеса редко доверял что-то кому-то, если не был в нем полностью уверен.
Через несколько минут дверь открылась, и командир из Зуу вышел. Он побледнел и сильно вспотел, но на его лице отражалось глубокое почтение. Он поклонился им:
— Лорд Грифон ожидает вас.
Проходя по коридору, Кейб поинтересовался:
— А ты раньше встречалась с Грифоном?
— Нет. И лучше на всякий случай быть поосторожнее. Они прошли между големами. Те не шелохнулись. Кто не видел их раньше, вполне принял бы за статуи.
— Добро пожаловать, друзья мои.
Лорд Грифон, высокий и величественный, был монарх до кончиков когтей. Его так и окутывала аура мудрости и власти. Но не это заставило обоих чародеев отшатнуться в изумлении. Грифон не был человеком. Хотя фигура его напоминала человечью, черты выдавали нечто большее.
У него была голова хищной птицы со всевидящими орлиными глазами. Грифон сделал несколько шагов навстречу, и пышная золотистая грива заструилась по плечам. Он протянул руку, мохнатую руку с птичьими когтями. Казалось бы, это должно было выглядеть отталкивающе — а вот поди ж ты, ничего подобного. Наоборот, возникало желание преклонить колено перед величием этого нечеловеческого существа. Короли-Драконы управляли посредством ужаса — лорд Грифон предпочитал разум и понимание.
Кейб взял протянутую руку, чувствуя себя на редкость неуклюжим. Правитель Пенаклеса двигался так плавно и точно, как не мог, наверное, ни единый человек.
— Я приветствую тебя, Кейб Бедлам, внук Натана. Принимать тебя в гостях — честь для меня.
Затем Правитель обернулся к леди Гвен и взял ее руку. При этом все его лицо изменилось. Это был уже не птицелев, а прекрасный мужчина с орлиными чертами, который легко мог завладеть женским сердцем. Гвен улыбнулась ему.
Он выпрямился:
— Леди хорошо известна мне по рассказам о ее деяниях. А ты, друг Кейб, — по рекомендации.
Грифон сделал жест рукой в сторону до сих пор остававшейся незамеченной фигуры. И плаща с капюшоном хватило бы, чтобы его узнать, а расплывающиеся черты не оставляли места сомнениям.
— Симон!
— Сумрак! — Приятная улыбка покинула лицо Гвен.
— И я тоже рад вас видеть, — ухмыльнулся чародей. — В особенности вас, Янтарная Леди.
— Как можешь ты, — Гвен гневно повернулась к Грифону, — иметь дело с таким, как он?! Даже если он якобы на твоей стороне? Неужели прошлого опыта недостаточно?
Взгляд Лорда был столь строг и суров, что Гвен утратила часть пыла.
— Симон оплачивает свои грехи каждой минутой своей жизни, леди Гвен. И делает для нас все, что в его силах.
— До следующего раза!
Волшебник стоял молча, слушая эту перепалку. В его глазах отражалась глубокая печаль. И еще — усталость.
Грифон наконец успокоил Леди предложением посмотреть Библиотеку. Мысль о знаниях отвлекла ее. Кейба тоже пригласили, но он отказался. Что-то внутри подсказало ему вместо этого побеседовать со старым знакомым.
Когда они остались одни, Кейб подошел к Симону поближе. Тот выжидательно смотрел ему в лицо. Но молчание нарушили не они, а знакомый голос, сопровождающийся грохотом копыт.
— Слабо было предупредить, когда можно перестать прятаться? Я так старался не напугать этого милейшего зууйского капитана!
— Милейшего? — усмехнулся Сумрак, лицо его разгладилось. — Не иначе, он похвалил тебя, дружище?
— Он отнесся ко мне с большим уважением, чем кое-кто другой.
— Я тебя очень уважаю! И все время…
— Я не о тебе, я о женщине! — фыркнул Конь. — И с тобой она обращается так же! Симон снова нахмурился:
— Да, Леди не легко прощает… Впрочем, иначе и быть не могло. Я сам отвечаю за свое проклятие. Он встал:
— Простите, мне надо кое-что подготовить. Развлеки молодого человека, дружище. И Сумрак испарился.
— Что он сделал? — обернулся Кейб к Коню. — За что Гвен его так ненавидит? Вздох.
— Садись, друг Кейб. В двух словах не расскажешь.
Кейб сел. Темный Конь стоял перед ним. Кейб попытался представить, как это выглядит со стороны: вот он сидит и треплется с лошадью о древней истории. Хотя нет, сейчас даже со стороны его не спутаешь с обычным животным: аура Вечности была видна даже обычному взгляду.
Холодный взгляд обратился к нему.
