Первая победа за тобой, патриарх, кисло усмехнулся про себя Дру.
— Возможно. Рендел знает, где я собирался переходить. Он вообще много знает о том, что находится по ту сторону. Но…— у него забрезжила одна мысль, — я мог очень ошибиться. Возможно, вход теперь и не там. Рендел может попасть в смертельную ловушку!
— Да, если он туда не попадет…— Силести оскалился в усмешке. — Какой замечательный конец! Куда веселее, чем любая наша затея! Нимт убьет его очень, очень медленно…
— Но может и попасть, если переход и вправду окажется открыт, — заметила Ксири.
Силести никак не мог решить, как держать себя с эльфийкой. Вроде бы она вместе с Дру…, так что надо ее хоть чуточку уважать, но…
— Тогда мы поохотимся на него там, в нашем новом доме!
Пришло время Дру заявить о своих планах. Рендела больше с ними нет, и пора позаботиться о дочери.
— Я думаю, лучше всего посмотреть, есть ли другой путь туда. И я знаю, как смотреть и что искать. Если тот переход закрыт или открывается время от времени, мы найдем новый. Можешь ты тут кому-нибудь доверять настолько, чтоб работать с ним вместе? Кто сможет удержать людей? Это может отнять время до самого утра.
— Это звучит так, — нахмурился враад, — словно ты собираешься нас покинуть.
— Да, но очень ненадолго. Надо кое-что сделать. Увериться в работе перехода.
— Ты меня недооцениваешь. — Силести помрачнел. — Или, скажем так, не доверяешь. Какое тебе дело до дочери, почти для всех нас загадка. Ее нет, ты хочешь ее найти; все твои мысли именно об этом. Ты спросил, где Меленея, и я тебе сказал, что ее тоже нет. Я пришел к тому же выводу: твоя Шарисса досталась Меленее. Мы все знаем ее мстительность и ее «игры». Только она и будет играть, когда мир разваливается прямо под ногами!
А остальные, подумал Дру скептически, оставленные Баракасом, разве они постарались поискать другой выход? Конечно, об этом не стоит говорить Силести. Да и сам Дру — давно ли он изменился? Чтобы быть точным — за последние двадцать лет.
— Я сказал то, что хотел сказать, Силести. Я хочу проверить путь перед тем, как вести по нему. Мы оба знаем, что случится, если остальные решат, будто их предали.
— Да. И я присоединюсь к тебе в качестве жертвы. — Силести выдавил улыбку. — У меня нет выбора, так, что ли? Иди ищи свою девчонку и убеждайся в чем там хочешь. — В голосе Силести сквозил фатализм. — Если не вернешься за разумное время — постараюсь как можно лучше вести команду уже для поисков тебя.
Ксири несколько испугалась, Дру воспринял эти слова вполне нормально. Тем более что проверить путь действительно не мешало. Страж, конечно, сказал, что он поведет народ враадов из Нимта, но не говорил, что тем же путем! Дракон говорил…
Впрочем, хватит об этом. Если он поддастся собственным страхам, не нужно будет ни Рендела, ни Меленеи, чтобы с ним разделались.
Силести кивнул в знак того, что они договорились.
— Все понял. Замечательно! — добавил он, его сумрачный нрав отступил перед удивлением, — Подумать только, спасение стоит и ждет нас, а мы-то думаем, что это беспорядок, часть медленного умирания Нимта! А чего те, другие, ждут от нас?
— Этим мы займемся после перехода.
— Не хочешь рассказывать мне. Как хочешь. Можешь рассчитывать на меня, Зери, раз уж это единственный способ увидеть гнусную рожу драконьего лорда.
У Дру чуть не отвисла челюсть: до него не сразу дошло, что имеется в виду не страж, а Баракас.
— Ну и чего ты ждешь? — буркнул Силести. — Тебе-то уж пора бы знать, как быстро бежит время.
— Нас должно быть несколько тысяч, Силести. Мы говорили обо всем народе, ты помнишь. Нельзя оставить позади никого.
— Я немного научился считать. В детстве, — фыркнул Силести. — Кто достаточно глуп, чтоб тут остаться, — пусть остается. Мы со своей стороны попробуем их убедить. — Пауза. — Ага, но это займет нас и даст объяснение, почему мы задерживаемся. Превосходно. — Он помахал рукой Дру и Ксири. — Теперь все нормально, катитесь. Жду вас здесь… а не то я ни за что не ручаюсь!
Они последний раз поглядели друг другу в глаза. Первым отвернулся Силести.
— Давай, возвращайся с дочерью и веди нас! Надеюсь, твоя дочка не решит отплатить тебе за твою доброту обычным способом…
Дру поглядел ему вслед и пошел своей дорогой. Ксири поймала его и вопросительно уставилась в глаза — ее заинтриговали последние слова Силести.
— Хорошо, что враады живут так долго, — пробурчал он в ответ. — Большинство детей умирают, пытаясь покончить с родителями.
Ксири с ужасом отшатнулась.
— Да, стражи, наверное, порядком отчаялись, если решились поставить на нас! Я думал, ты уже поняла.
— Ты же ведь не такой! Ты не мог… — В этом утверждении явственно слышался вопрос.
Его молчание было достаточным ответом.
Они нашли дом с сохранившейся крышей, где можно было спокойно сплести нужное заклинание. Дру взял Ксири за руки. Он очень устал, невероятно устал, но спать времени не было. Ксири вцепилась в его пальцы. Нет, в ней не было отвращения, она жаждала разобраться, что же такое эти самые враады. Дру чувствовал себя словно труп, которому дали вторую жизнь. Он отважился поцеловать ее в макушку, перед тем как телепортироваться.
Да, уж лучше было бы оказаться посреди урагана. Подземный толчок сразу же швырнул их на камни. Дру был уверен: земля течет и образует волны. По его лицу пропрыгала лягушка с человечьими лапками. Ксири судорожно закашлялась, наглотавшись пыли.
— О Риина, что тут творится?
Дру понял: все, зрение его подводит. Иначе это было не объяснить. Уж лучше бы, подумал он, небо померкло. Только бы не видеть…
Они попали совсем рядом с намеченной точкой, но эта маленькая погрешность спасла им жизни. От крепости Меленеи осталось только печальное воспоминание. Стены и покрытые облаками башни перекорежились и сплелись, словно гигантские мраморные змеи. И вес это шевелилось, точно живое. Повсюду ползали разнообразные твари, чистые недоразумения, которые могли существовать разве что во враадском подсознании… до нынешнего дня. Магия обезумела, ополоумела, все вокруг сделалось ее игрушкой. Можно было догадаться, подумал Дру. Меленея никогда не стеснялась в своих заклинаниях, будучи похлеще Тезерени. И ведь это еще вид снаружи. Там, внутри, может быть и не такое. А успокоить разошедшиеся стихии нечем. Вот одна из стен разверзла сотню ртов, те забормотали бессмысленные слова. Из размягчившейся почвы вздымались холмы и снова опадали. Растения мгновенно разворачивались из ростка, расправляли скрюченные ветви, высыхали и опадали — все в мгновение ока.
В замке между тем могло никого и не быть. Меленее ни к чему владение, которое больше ей не подчиняется. Тогда Шариссы там нет тоже. Если она была в плену у чародейки, та се просто так не бросит. Это ее игра, а Шарисса — ее выигрыш. Игра, которая началась с их связи, на самом деле никогда не кончалась — для Меленеи. Дру пренебрег ею, как никто и никогда ранее, и, пока он не попадет во власть Меленеи, игра не кончится.
Или пока не убью Меленею, подумал Дру. Вот так он бы действительно закончил все ее игры, раз и навсегда. Вздохнув, он встал и помог подняться на ноги Ксири.
— Они, наверное, вернулись ко мне. Меленея будет ждать меня, чтобы разыграть свой последний ход.
— Что она — совсем рехнулась?
— Не более, чем прочие враады! Долгая жизнь имеет свою цену. Может, потому молодежь и старается устранить родителей. Непроизвольное стремление спасти их от сумасшествия… или себя от такого будущего. Стать взрослым — само по себе безумие!
Одна из башен изогнулась к ним, как гадюка. Меленея всегда гордилась своими башнями — таких
