— В военное время часто приходится наступать себе на горло. Но когда арамитов и этого их собачьего божка поглотит пучина, мы забудем эти дни, как кошмарный сон, и вернемся к простым радостям жизни — все мы, кроме этих докучливых ци.
Хаггерт вздохнул:
— По-моему, ваши мечты о возвращении к прошлому несбыточны. Даже для Земель Мечты. У меня есть предложение. Нелюди вошли в Люперион. Думаю, они могут помочь нам в этом деле. Это означает, что придется призвать помощь Ворот. Затем, когда те, кого мы ищем, останутся одни…
Фигуры-близнецы подались вперед, слушая план Хаггерта. Время от времени они ухмылялись — совершенно одинаково.
На какой-то краткий миг он проснулся. Оковы по-прежнему связывали его, как и много веков назад. Почему же прервался его сон? Он вспомнил прошлое — оно всегда оставалось с ним — и ощутил присутствие некоего разума, хорошо ему знакомого. Этот разум был далеко, но все же ближе, чем когда-либо. Быть может, подумал он, близится час освобождения. Быть может…
Узник вновь погрузился в вековую дремоту — но часть его сознания продолжала работать. Этому трюку он выучился давно. Если новое ощущение исчезнет, бодрствующая часть сознания тоже забудется сном. Если же оно, напротив, усилится…
…то игра начнется заново.
И огромный левиафан закрыл глаза.
ГЛАВА 5
Город за крепостной стеной действительно производил впечатление — но не красотой, а невероятным скоплением людей и животных. Улицы были запружены народом; казалось, будто всадники переходят вброд бурную реку.
— Это что, базарный день? — обрел наконец дар речи Моргис.
— Базарный день? — Хранитель самодовольно ухмыльнулся. — Нет. В Люперионе всегда так.
— О!
Сгущались сумерки, но жизнь в городе и не собиралась замирать. Улицы были залиты светом всевозможных фонарей. Толпы народа текли по улицам; Грифон заподозрил, что так будет продолжаться до самого рассвета.
Люперион поражал контрастом между ярмарочной пестротой и угрюмой символикой арамитов. На базарной площади красовались шатры и палатки самых причудливых форм, а вокруг высились мрачные прямоугольные строения — оплот военной мощи волков-рейдеров. Бешено бились на ветру знамена с изображениями волчьей головы, повсюду стояли либо маршировали воины в доспехах из черного дерева. Все здесь было окрашено в черный, белый и серый цвета — в отличие от центра, где кипела жизнь и в глазах рябило от игры красок, от переливов самых немыслимых цветов — в том числе оттенков кожи самих обитателей города. Многие из этих оттенков были знакомы Грифону, но люди с голубой кожей заставили его насторожиться. Бисин как-то обронил пару слов о таких людях, но птицелев тогда подумал, что речь идет о специально окрашенной коже. Теперь он понял, что ошибся. И что важней всего — голубокожие люди были уроженцами местности неподалеку от Тилира! А ведь Бисин говорил, что люди из тех краев почти не появляются на юге!.. Интересно, подумал Грифон, что еще забыл или перепутал капитан «Корбуса»?
Грифон боялся, что двигаться в людском потоке будет непросто, — но люди тотчас расступались, видя приближение патруля, а когда он проезжал, снова смыкали ряды, причем двигались они точными, словно заученными, движениями. Это кое-что говорило об Империи арамитов.
Д'Хаарен предложил двоим путешественникам отправиться в гостиницу «Путь Шакала», где их наверняка ждут еда и ночлег. Грифон любезно поблагодарил его, хотя радушие капитана было более чем подозрительно. Вне сомнения, в гостинице их ждала парочка-другая шпионов — но, в конце концов, это не так уж опасно. Укрыться от соглядатаев не составит большого труда.
Когда Грифон и Моргис отделились от арамитов, только один из членов отряда — а именно Хранитель — попрощался с ними. Он кивнул и добавил:
— Желаю, чтобы ваше путешествие закончилось должным образом.
Оба сочли за благо не заметить двусмысленности этого пожелания.
— У вас-с-с ес-с-сть какие-нибудь мыс-с-сли? — прошипел Моргис, когда отряд удалился.
Птицелев кивнул и, притворяясь, будто любуется городом, прошептал:
— Да. Мы поедем в «Путь Шакала» и заплатим за ночлег, но больше там не появимся. Я хочу уйти из этого города еще до рассвета. На тот случай, если нам придется на время разлучиться, я предлагаю найти другую гостиницу, которая станет нашим местом встречи.
— Звучит вполне резонно — если только ваши планы включают в себя приличный ужин. Я чувствую, что на месте желудка у меня бездонная яма.
Грифон знал это:
— Конечно… но давайте действовать по моему плану.
На славу поев и выпив в «Пути Шакала» — эль был хороший, хотя и чересчур пряный, — путники побрели в глубь города, будто бы в поисках развлечений. Изучив его вдоль и поперек, они нашли другую гостиницу. Передвигаться было нелегко: они шли пешком, протискиваясь сквозь бесконечные толпы.
Один раз Моргис, пытаясь выудить полезные сведения у какого-то купца, вскользь упомянул Тилир — и лишь после этого они заметили, что совсем рядом с ними, перебирая выделанные шкуры, стоит голубокожий человек. К счастью, он не обратил на них внимания, но все же после этого случая они старались больше не говорить о Тилире и зорко высматривали в толпе голубую кожу тамошних уроженцев.
Они направлялись в новую гостиницу — и тут Грифон снова увидел высокую фигуру в сером, такую же, как тогда, в поле, на пути к городу. Лицо ее скрывал капюшон. Птицелев невольно вспомнил Сумрака, колдуна, который был проклят и обречен вечно возрождаться, творя в череде бесконечных жизней то добро, то зло. Но Сумрак сослан в Пустоту, сослан единственным существом, способным победить его темную сущность.
Моргис тоже увидел фигуру в сером. Глядя на нее, оба заметили удивительную вещь: никто не задерживался рядом с ней дольше, чем на миг. Даже волки-рейдеры ее сторонились. Ясно было, таинственную фигуру в капюшоне в городе не любят, хоть и почитают.
— Мы должны узнать, кто он? — прошептал дракон.
— Мы должны узнать, кто они. Смотрите, — Грифон указал на противоположную сторону улицы.
Сквозь толчею пробирались еще две серые фигуры с явным намерением присоединиться к третьей, поджидавшей их. Они были одного роста; что касается сложения, о нем трудно было судить из-за просторных одежд. Кто бы они ни были, люди шарахались от них, как от чумы.
— Мне кажется, не стоит никого о них спрашивать, — сказал Грифон. — Насколько я вижу, люди их боятся. К тому же они ведут себя так, будто мы должны знать, кто они такие.
— Одно я знаю наверняка, — процедил Моргис.
— Что же?
— Они направляются в нашу гостиницу.
Так оно и было. Хуже того — одно из существ (Грифон вовсе не был уверен, что это люди) отделилось от остальных и остановилось в сторонке, изучая толпу из-под капюшона,
— Кажется, у нас неприятности, — прошипел герцог.
— У нас точно неприятности. Взгляните направо.
На беду союзников, прямо к ним направлялся капитан Д'Хаарен с горсткой воинов. Взгляд ветерана- рейдера не сулил ничего хорошего.
Грифон и Моргис неспешно отвернулись, словно не замечая арамитов.
— Что теперь? — злобно прошипел Моргис.
Будь он один — он не устоял бы перед искушением выхватить свой меч и ринуться в бой. Конечно, арамитов было больше полудюжины, но он успел бы уложить одного-двоих, пока остальные пробирались бы сквозь толпу.
Грифон нахмурился:
— Сворачиваем в переулок.
В переулке народу было не меньше, чем на главном проспекте города. Бывший правитель Пенаклеса решил уходить от волков-рейдеров боковыми улицами. Он даже лелеял надежду, хотя и призрачную, что,
