Скрытый Пророк

То ли благодаря своей отваге, то ли промедлению со стороны Инария, или ангел просто хотел, чтобы он пришёл, но человек беспрепятственно достиг своего противника. Сверкающий юноша встретил вытянутые руки Ульдиссиана своими собственными, и они сцепились. Земля затряслась, когда их ноги прочно встали на землю, и первозданная энергия затрещала между ними.

— Ты отягощаешь свои преступления снова и снова, — тихо провозгласил Инарий ему в лицо. Глаза Пророка слепили, и в его совершенной улыбке больше не проскальзывала неуверенность.

Но Ульдиссиан не мог позволить внушительному виду пошатнуть его собственную уверенность. Подстраиваясь под тон Инария, он огрызнулся:

— Но раз для меня нет надежды увидеть твой свет, пора бы тебе прекратить лепетать и уже что-нибудь сделать.

Казалось, глаза ангела засверкали чуть сердитее. Больше он ничего не сказал, но внезапно земля под ногами Ульдиссиана начала сжижаться. Ступни человека уже погрузились до лодыжек, и он продолжал увязать.

Инарий надавил на него. Сила Пророка была несметной, и хотя Ульдиссиан мог поспорить с ней, его погружение ставило его во всё более опасное невыгодное положение.

Он сообразил, что всё ещё мыслит понятиями смертных, тогда как Инарий — нет. Ульдиссиан не должен был позволить своему погружению продолжаться; у него была сила сопротивляться.

Только подумав об этом, он воплотил это в жизнь. Ульдиссиан поднялся и снова взглянул прямо в глаза Пророку. Он почувствовал, что земля под ним отвердевает.

Мрачно ухмыляясь, Ульдиссиан развернул ладони и забросил Пророка высоко в воздух. Инарий крутился снова и снова, и в какой-то миг Ульдиссиан предполагал победу.

Но во время падения Пророк превратился. Образ совершенного юноши объяло пламя. Завитки красочной энергии вырвались из спины, и он увеличился в размерах. Лицо вылилось в наполовину тень, наполовину маску.

Инарий выровнял свой полёт. Он парил над Ульдиссианом, излучая своё небесное величие. По своим ощущениям Ульдиссиан понял, что все остальные тоже видят истинное обличье Пророка.

Я БЫЛ ТЕРПЕЛИВ С ТОБОЙ, СМЕРТНЫЙ… Я ПОПЫТАЛСЯ СДЕРЖАТЬ СВОЮ ЯРОСТЬ И ДАРОВАТЬ ТЕБЕ БЫСТРУЮ И БЕЗБОЛЕЗНЕННУЮ СМЕРТЬ! НО ВОТ ТВОЯ БЛАГОДАРНОСТЬ.

Голос ангела потряс одновременно разум и душу Ульдиссиана. Ощущение были действительно такое, словно Инарий говорил изнутри его так же, как и снаружи.

ТЫ ОБРЁЛ ЭТО ОШИБОЧНОЕ ВЕРОВАНИЕ, — продолжал крылатый воин, — ЧТО МОЖЕШЬ ВЫБРАТЬ ЧТО УГОДНО, ТОЛЬКО НЕ СМЕРТЬ! ТЫ ПОЙМЁШЬ, ЧТО ДРУГОГО ПУТИ НЕТ… Я — САНКТУАРИЙ, И САНКТУАРИЙ — ЭТО Я! КОГДА ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ ПЕРЕЧИТЬ МНЕ, ТЫ ПЫТАЕШЬСЯ ПЕРЕЧИТЬ САМОМУ МИРУ.

Снова поднялся ветер. Облака — больше не под контролем Ульдиссиана — закружились и заклубились с дикой страстностью. Земля вздыбилась, улеглась и снова вздыбилась.

Ульдиссиан чувствовал, что Инарий черпает силу из Камня Мира, и понял, как мало ангел использовал её до сих пор. Он был поражён и напуган тем, что наблюдал, и теперь понял, почему мятежник был так мало обеспокоен встречей с войском себе подобных. Как даже тысяча ангельских воинов — или в сотню раз большее число — могла противостоять такой мощи?

ТЫ ПРИЗНАЛ СВОЮ ОШИБКУ, — усмехнулся Инарий. — ХОТЯ И СЛИШКОМ ПОЗДНО! — Пророк широко развёл руки, словно хотел объять мир и всё, что в нём. — НО ТЫ ОКАЗАЛ МНЕ ОДНУ УСЛУГУ, УЛЬДИССИАН УЛЬ-ДИОМЕД! ТЫ ПОКАЗАЛ МНЕ, ЧТО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ МОЙ МИР БЫЛ ТАКИМ, КАКИМ ДОЛЖЕН БЫТЬ, Я НЕ ДОЛЖЕН НОСИТЬ НАРЯДЫ, НЕДОСТОЙНЫЕ МОЕГО ВЕЛИЧИЯ! С ЭТОГО МОМЕНТА ВЕСЬ САНКТУАРИЙ УЗНАЁТ О МОЁМ ВЕЛИКОЛЕПИИ, МОЁМ СОВЕРШЕНСТВЕ, ВЕДЬ ТАКИМ ОТНЫНЕ БУДЕТ МОЙ ОБРАЗ.

C фарсом будет покончено. Если предположить, что Инарий одолеет всех своих врагов — теперь было ясно, что ничего невозможного в этом нет, — Инарий станет править единолично, полновластно, требуя полного подчинения от всех, кому он позволит жить. Пророк снял свою вуаль; все теперь узнают его и устрашатся его небесного гнева.

И все проклянут сына Диомеда за его неудавшиеся деяния, за его грехи против бога.

ДА БУДЕТ НАВЕКИ ОТМЕЧЕНО ЭТО МЕСТО, В КОТОРОМ МИР БЫЛ ИСПРАВЛЕН! ДА БУДЕТ ВОЗДВИГНУТО ЗДАНИЕ В ЧЕСТЬ НАЧАЛА МОЕГО ПРЕВРАЩЕНИЯ ЭТОЙ ЗАПУЩЕННОЙ ОШИБКИ В ВОПЛОЩЕНИЕ СОВЕРШЕНСТВА.

Инарий махнул рукой в сторону участка земли, перед которым стоял Ульдиссиан. Дрожание, которое возникло на этот раз, было гораздо сильнее всех предыдущих. Земля прорвалась с такой свирепостью, что Ульдиссиана подбросило высоко в воздух.

Вторым жестом ангел остановил полёт человека.

ГЛЯДИ…

Башня из грязи и камня выше любого здания, какие когда-либо видел Ульдиссиан — даже выше великого Собора, — сформировалась по указанию ангела. Увеличиваясь в размерах, она также перестраивалась. Возникли острые углы. Арочные окна выстроились линиями с каждой стороны. Великолепные барельефы и статуи — все Инария — полностью сформировались на стенах и у входа того, что скорее было святыней, чем новым восхитительным собором.

ВОТ У ЭТОГО МЕСТА, КОТОРОЕ Я НАЗОВУ ГЕТТЕРАКОМ — ВРАТАМИ РАЯ — БУДЕТ ОТМЕЧАТЬСЯ ЭТОТ ДЕНЬ… — Инарий посмотрел на своего пленника. — И ТЕБЕ, ЕРЕТИК, ТОЖЕ БУДЕТ ОКАЗАНА ЧЕСТЬ… ТЫ НАВСЕГДА ОСТАНЕШЬСЯ ЧАСТЬЮ ЭТОГО МЕСТА: ТВОИ КОСТИ БУДУТ ВОЗЛЕЖАТЬ В ЦЕНТРЕ КАК НАПОМИНАНИЕ ОБ ЭТОМ ПОСЛЕДНЕМ СЛАБОМ СОПРОТИВЛЕНИИ МОЕМУ ПРАВУ…

От вида такого поразительного зрелища воля Ульдиссиана ослабла. Быть может, лучше будет позволить всему этому произойти. В конце концов, если Инарий и в самом деле такой неодолимый, то Санктуарий и некоторые его жители выживут. Быть может, после смерти сына Диомеда даже эдиремов простят за отступничество.

Но едва Ульдиссиан начал сдаваться, как гигантский монумент, знаменующий победу Инария, стал трястись, словно началось новое землетрясение. Однако тряслось только строение, всё остальное не двигалось.

Вся конструкция сорвалась с места, полетела прямо в ангела и ударила его с гневом, который поразил Ульдиссиана. Вдруг он снова начал падать, но его падение завершилось в следующий миг, когда воздух под ним стал достаточно густым, чтобы удерживать его вес.

Только когда это случилось, мозги Ульдиссиана оправились достаточно, чтобы понять, что снова его люди пришли ему на выручку. Их не волновало, что Инарий может сделать с ними за это; они были готовы жить и умереть со своим лидером независимо от судьбы их мира.

Их готовность вполне могла стать реальностью, ибо как только невероятный снаряд эдиремов столкнулся с Инарием, он взорвался, и тысячи тысяч крошечных осколков полетели в Ульдиссиана и остальных, словно пущенные из пращи. Некоторые эдиремы полегли, убитые камнями или твёрдыми комками грязи, которые проломили им черепа или рёбра.

Ульдиссиан снова начал падать, но теперь его разум прояснился достаточно, чтобы замедлить падение. Его разум прояснился и для многого другого, ибо только теперь сын Диомеда осознал, что хотел сдаться не только в силу собственных размышлений, но и из-за хитроумного воздействия ангела на его мысли. Инарий исподтишка брал его страхи и искривлял их по своему усмотрению. Если бы не отчаянные усилия его последователей, Ульдиссиан добровольно бы согласился на свою собственную казнь.

Но теперь сдаться хотел он меньше всего. Отвращение к себе и проделкам ангела переполнило Ульдиссиана. Неважно, погибнет он или нет, если все остальные, кто верит в него, больше не будут страдать.

Он чувствовал, что внутри него курсирует сила, а достаточно ли её для свержения Инария, Ульдиссиана не волновало. Он сделает всё, что может, чтобы положить этому конец здесь и сейчас.

Если такое вообще было возможно.

Мятежный ангел увидел, как он приближается. Как и прежде, Инарий просто распростёр руки, как бы