нечасто говорили о будущем, лишь осторожно топтались вокруг этой темы. И между ними не было физической близости. Поначалу это не беспокоило Клеменси, которая из-за беременности чувствовала себя не очень хорошо. Но недели шли, она набиралась сил, а Ленард по-прежнему не проявлял к ней как к женщине никакого интереса. Клеменси казалось, что его мысли и чувства витают где-то в другом месте. Она старалась не думать в каком.
– Как прошел твой последний визит к врачу? – спросила Кэрри.
– Нормально. Доктор Барни заверил меня, что беременность завершится самым благополучным образом. – Клеменси хмыкнула. – А Ленарду он сказал, чтобы тот перестал дергаться.
Кэрри притормозила у дома подруги и с удивлением спросила:
– Зеленый спортивный автомобиль… Чей это?
– Понятия не имею. – Клеменси пожала плечами. – Кому-то, должно быть, надо поговорить с Ленардом. В последние дни он работает в основном дома. – Она отстегнула ремень безопасности. – Заглянешь на чашечку кофе?
Кэрри посмотрела на спящего в креслице сына и покачала головой.
– Нет, спасибо. Пора везти кроху домой. Скоро его надо кормить.
– Ну ладно. Спасибо за компанию. – Клеменси взяла пакеты с покупками и вышла из машины.
– Не забудь, что завтра после полудня у нас барбекю. Подъезжайте к половине первого.
– Тогда до скорого.
Клеменси послала подруге воздушный поцелуй, и Кэрри включила зажигание…
Как только Клеменси открыла входную дверь, до нее тотчас донесся голос Беатрис. Едва она успела поставить пакеты с покупками на столик в прихожей, как увидела выходящих из гостиной Ленарда и Беатрис.
– Клеменси! Какой приятный сюрприз. Я так рада, что застала тебя перед отъездом.
Голос, фразы, жесты – все в этой женщине было настолько невыносимо приторным, слащавым и фальшивым, что у Клеменси вдруг появилось безумное желание, распахнуть дверь и вышвырнуть гостью вон.
Но вместо этого она усилием воли заставила себя смириться и ничем не выдала чувств, которые вызвало в ней появление Беатрис.
– Чем обязаны твоему визиту? – любезно поинтересовалась Клеменси.
– Просто хотела попрощаться. Завтра я уезжаю в Сан-Франциско. Мы с Джимом договорились о полюбовном разрешении споров, связанных с нашей собственностью, но остается еще много вопросов.
Неожиданно Клеменси заметила, что иски Беатрис слегка припухли, словно она только что плакала. Ей вдруг стало искренне жаль ее.
– Ленард сообщил мне, что в вашем семействе ожидается прибавление, – сказала Беатрис. – Надеюсь, скоро вас можно будет поздравить?
– Да. – Интересно, подумала Клеменси, сказал ли ей Ленард, что ребенок – это, прежде всего плод ошибки, из-за которой он решил остаться со мной? С трудом, взяв себя в руки, она закончила ответ на оптимистической ноте: – Мы оба рады такому событию.
Ее глаза сияли, когда она взглянула па Ленарда. На какое-то мгновение обычно добродушное выражение его темно-карих глаз сделалось настолько меланхоличным, что сердце Клеменси сжалось от боли.
– Разумеется. А как же иначе? – Теперь в голосе Беатрис вместо слащавых трелей проскальзывали явно насмешливые, язвительные нотки. Она взглянула на часы. – Ну, мне пора. – Она поцеловала Ленарда в щеку и, сделав шаг к двери, произнесла полушепотом: – Береги себя.
– Ты тоже, – ответил Ленард.
Резкий телефонный звонок разорвал напряженную тишину, неожиданно воцарившуюся в прихожей.
– Я возьму трубку, – вызвался Ленард и, помахав рукой гостье, быстро исчез в своем кабинете.
Беатрис направилась к выходу.
– Ты едешь прямиком в Сан-Франциско? – спросила Клеменси, провожая ее до двери.
– Да… Уверена, для тебя мой отъезд большое облегчение, – усмехнулась Беатрис.
Клеменси промолчала. Да, ей стало легче оттого, что Беатрис уезжала. Но к облегчению примешивалось чувство вины из-за того, что она стояла на пути Ленарда к счастью. Ведь он явно стремился к Беатрис. Стремился всем сердцем. Для Клеменси это было ясно как дважды два. Она никогда еще не видела Ленарда таким грустным, как в ту минуту, когда Беатрис покидала их дом.
Если бы я была до конца честной, с беспощадной жестокостью упрекала себя Клеменси, я бы вошла сейчас в кабинет и сказала Ленарду, чтобы он слушался только своего сердца и вернулся к Беатрис. Однако Клеменси была уверена, что никогда не станет просить мужа вернуться к бывшей любовнице, и не потому, что носит под сердцем его ребенка, а потому, что сильно, безумно любит этого человека.
Клеменси была не в силах отказаться от Ленарда и решительно настроилась предпринять любые шаги, чтобы сохранить их брак.
– Надеюсь, у тебя все будет хорошо, – искренне сказала Клеменси, обращаясь к все еще стоящей у двери Беатрис. К собственному удивлению, она действительно от души желала благополучия своей сопернице.
– Ты очень великодушна. – Беатрис скользнула глазами по длинной белой юбке и свободной хлопчатобумажной блузке, в которые облачилась сегодня Клеменси. Беременность была еще не очень
