Он видел, что скоро утратит он волю
И сам изберет себе страшную долю.
Тогда поднатужился змей ядовитый
И двинулся к Индре, желая защиты.
«О Индра, - сказал он властителю влаги, -
Прошу я, прибежище дай мне, бедняге,
От Агни спаси меня, Индра великий, -
Он хочет пожрать меня, многоязыкий!»
Сказал Громовержец дрожащему змею:
«Не бойся, тебя защитить я сумею.
В чертоге моем, в многовлажном тумане,
Спасешься от пламени и заклинаний!»
Был змей осчастливлен подобным ответом.
Главу «Махабхараты» кончим на этом.
[ПОДВИГ АСТИКИ]
Меж тем не смолкали заклятья, моленья,
Так жертвы стремились в огонь истребленья.
Алтарь справедливое пламя возвысил,
Чтоб змей сосчитать, не хватило бы чисел,
Ползли, и ползли, и ползли миллионы, -
Сменялся потоком поток истребленный.
Он корчился в пламени, род ядовитый,
И Васуки вскоре остался без свиты.
Унынье змеиным царем овладело.
«Сестра! - застонал он. - Горит мое тело,
Трепещет душа, и колеблется разум,
Я гибну, покорный священным приказам,
Весь мир говорит о конце моем скором,
Не вижу я света блуждающим взором,
Уже разрывается сердце на части,
И сам над собою не чувствую власти,
Готов я, с моими подвластными вместе,
Низринуться в пламя пылающей мести.
Ты видишь, я гасну, дрожа и стеная.
Поведай же милому сыну, родная,
Что он упованье мое и спасенье,
Что он, только он прекратит всесожженье!»
И сыну сказала тогда Джараткару:
«Иди, отврати беспощадную кару».
Воззвал к нему Васуки: «Астика милый,
Ты видишь, лишился я воли и силы,
Не вижу, не знаю, где стороны света,
Молюсь я творцу - и не слышу ответа».
Племянник ответил несчастному змею:
«Теперь успокойся. Твой страх я развею.
Спасу я от пламени пышущей мести
Творенья, что преданы правде и чести.
Да будет погибель одним лишь виновным,
Не должно возмездию быть поголовным.
Иду я, борьбу объявляя насилью,
Огонь задушу я водою и пылью».
Отправился Астика, юный годами,
Туда, где огонь пламенел над садами.
Увидел он дивное место обряда,
Вокруг широко простиралась ограда,
Увидел жрецов и скопленье народа,
Увидел он издали, стоя у входа,
Как змей обреченных ползли миллионы, -
Алтарь привлекал их, огнем озаренный,
Единые в счастье, различны в несчастье,
Ползли и в огне распадались на части.
Впилось в его сердце страдания жало,
Но мальчика стража тогда задержала.
Стремясь Джанамеджаи дело исправить,
