Решил он сожженье стихами восславить.
Дошел до народа, жрецов и владыки,
Услышал алтарь и огонь грозноликий,
Который горел средь равнины безбрежной,
Мальчишеский голос, могучий и нежный:
«О царь, чья прославлена всюду отвага,
Жрецы, что живут для всемирного блага,
Огонь, что блестит, как луна и созвездья, -
Творите вы славное дело возмездья.
Но знайте, существ совершая сожженье,
Что жизнь есть несчастье, что жизнь есть мученье.
Возможно ль злодейство убить самовластьем?
Возможно ли горем бороться с несчастьем?»
«Сей мальчик, - сказал властелин удивленный, -
Умен, как мудрец, сединой убеленный.
Быть может, не мальчика слышим призывы,
Быть может, то старец пришел прозорливый.
У брахманов ныне прошу разрешенья:
Его допустите к обряду сожженья.
Он мальчик, но знанием равен он старым.
Его одарю я каким-нибудь даром».
Ответили брахманы словом единым:
«Жрецов почитать надлежит властелинам.
Хотя он и мальчик, познал он законы.
Почета и славы достоин ученый.
За мудрость его мы допустим к обряду.
Пусть примет, какую захочет, награду.
Чудесного мальчика, царь, одари ты,
Лишь явится Такшака, змей ядовитый».
Хотел было царь молвить мальчику слово:
«Не жаль для тебя мне подарка любого», -
Но жрец-возглашатель, в душе недовольный,
Сказал: «Не спеши ты, о царь своевольный!
Еще в наше пламя, живому враждебный,
Не ринулся Такшака, змей непотребный».
Сказал Джанамеджая: «Гимны возвысьте,
К погибели Такшаку-змея приблизьте».
Жрецы отвечали: «Открылось нам в гимнах,
В сверкании пламени, в угольях дымных,
Что прячется Такшака гнусный вне дома,
В обители Индры, властителя грома».
И брахманы, сильные мощью познанья,
Усилили гимны, мольбы, заклинанья,
И пламя, хранимое вечным законом,
Почтили, насытили маслом топленым.
Внезапно увидели: по небу мчится,
Сверкая, громами гремя, колесница.
То Индра летел, окружен облаками,
Небесными девами, полубогами.
Летел он, жрецов услыхав призыванья,
Летел он, а в складках его одеянья,
Где тучи простерлись могучим размахом,
Змей Такшака прятался, мучимый страхом.
Сказал повелитель, о правде радея:
«Жрецы, если Индра скрывает злодея,
То в чистое пламя пылающей мести
Вы Индру низвергните с Такшакой вместе».
Жрецы отвечали: «О царь, погляди-ка,
Внимает нам грома и молний владыка.
Святых заклинаний и он побоится!
Смотри, удалилась его колесница,
Он выпустил змея, тобой устрашенный.
Ты слышишь ли Такшаки вздохи и стоны?
Лишился он силы от наших заклятий,
Он в пламя летит, что гудит о расплате.
Ты видишь ли змея предсмертные корчи?
