Европейская поэзия XIX века

Люди хохочут, музыка грохочет,
Лица, как в сказках,
В причудливых масках,
Дож престарелый
С матроною зрелой,
Ксендз в длинной рясе,
А с ним лоботрясы
Ищут отрады,
Ищут услады,
Крытые лодки,
А в лодках красотки.
Смех и веселье царят на канале.
Вот как в Венеции на карнавале!

2

Мы по-иному, едем куликом[238],
Едем санями с гиком и криком,
Едем мы в масках
На наших салазках.
Кто мы такие, знать вы хотите?
С нами садитесь, с нами катите.
В гости охота —
Настежь ворота!
Строятся в пары
Юный и старый,
Ксендзы, краковянки,
Евреи, цыганки,
Ведьмы-гадалки, веселые черти,
Только мошенников нету, поверьте.
Едем санями, все дале и дале.
Вот как на польском у нас карнавале!

— К нам в гости сегодня зайти не придется,
Пан Мечник[239] с татарами нынче дерется,—
Слуга им ответил, взор бросил суровый,
Плотней на воротах задвинул засовы.
Но вот уж играют, поют и хохочут,
Гремит барабан, погремушки грохочут,
Ведут хороводы веселые маски,
Сверкают нарядов веселые краски,
Кружатся, и в воздух взлетают проворно,
И в воздухе ножки мелькают задорно.
Глядит и не может слуга надивиться,
Уж в пляс самому захотелось пуститься,
Старик изумленно глазами моргает,
Глядит с любопытством, глядит и с опаской,
Как движутся парами маска за маской.
Но вот, протрубивши в рога из картона,
Застыла на месте танцоров колонна.
Звук флейты разнесся над вольным простором,
И песню запели неслаженным хором:

«Так уж бывает, Смерть все хватает,
Роза в цвету, а уж червь подползает.
Если вдруг в душу вкрадется тревога,
Бурю в душе поднимая,
Если по воле сурового бога
Праведный смертный стоит у порога
Светлой обители рая,—
Пусть на мгновение скроется Злоба,
Раны ножом не коснется,
Пусть прозвучит ему вещее слово:
„Радость вернется — вернется!“

Так уж бывает, Смерть все хватает,
Роза в цвету, а уж червь подползает.
Если бы чудо свершилось большое,
Ангела небо послало,
Чтобы унес он сердце больное,
Взор потускневший закрыв пеленою,—
Прежде чем смерть не настала.
Пусть не звучит в утешенье больного
Песня, что в праздник поется,
Разве что будет в ней вещее слово:
„Ангел вернется — вернется!“

Так уж бывает, Смерть все хватает,
Роза в цвету, а уж червь подползает.
В помощи ближним кто видит отраду,
Сам же за них погибает,
Может, доставит тем Зависти радость;
Зло от Добра отличите не сразу —
Суд в небесах пусть решает.
Что же, порою и разум здоровый,
Тьмою объятый, споткнется,
Пусть же раздастся прощальное слово:
„Радость вернется — вернется!“

Так уж бывает, Смерть все хватает,
Роза в цвету, а уж червь подползает.
Если, вернувшись из дальней дороги,
Путник примчится к любимой,
Чтобы в объятьях забыть все тревоги,