Европейская поэзия XIX века

Я вспомнил тетушку, прошедший год… Как кротко
Она ждала конца. Была старуха тетка
Всегда ко мне добра.
На тело, саваном обвитое, сухое,
Такое жалкое, глядел я, молча стоя
У смертного одра.

Для гроба мерку снять пришли мастеровые,
Кюре читал псалтырь… И свечи восковые
Струили желтый свет.
Глядел на мертвую, на родственников лица,
Но повторять молитв не мог: нельзя молиться,
Коль веры больше нет.

Слез не было, хоть знал — она меня любила…
Стара и мать моя. Еще одна могила,—
Уж зев ее отверст,—
И скроется навек, в тиши могильной тлея,
Все то, что я любил; останусь на земле я
Один, один как перст.

Увы, исчезнет все, что дорого и свято.
Не станет матери… Нет ни сестры, ни брата,
Ни любящей жены…
По солнце снизилось до крыш, и в зыбких пятнах,
Отбрасываемых на ткань лучей закатных,
Уж нет той желтизны.

Покою, радости в моей душе нет места.
Вовеки не шепнет мне юная невеста
Застенчивого «да»;
С любимой об руку, в волнении едином,
Мне в церкви не стоять под желтым балдахином.
Вовеки, никогда!

Никто в мой смертный час, в тот миг, что неминуем,
Не склонится ко мне с прощальным поцелуем
И лить не станет слез.
Не нужный никому и никому не милый
Окончу дни свои; и над моей могилой
Не будет желтых роз.

Стемнело… Голоса былого замолчали…
Спускаюсь и — туда, где тонут все печали:
В людской водоворот.
Полны все кабачки. Толкучка, шум нестройный;
Калека под хмельком куплет малопристойный
Простуженно орет.

Бранятся, шутят, пьют — резвятся на свободе;
Целуют, тискают при всем честном народе
Подвыпивших подруг.
И, сытый зрелищем житейской карусели,
Я дома до утра ворочаюсь в постели
Под выкрики пьянчуг.

АЛЬФРЕД ДЕ МЮССЕ

Альфред де Мюссе (1810–1857). — Первая книга стихов Мюссе — «Испанские и итальянские повести» (1830) — привлекала Пушкина своей «живостью необыкновенной». Празднично яркие сцены страсти, ревности, измены переданы здесь с немалой долей трезвой иронии. С течением лет усталая опустошенность души, «болезнь века», пристальным аналитиком которой был Мюссе — прозаик и драматург, все больше занимает воображение Мюссе-стихотворца (в лирической драме «Уста и чаша» из сборника «Спектакль в кресле», 1832, в поэме «Ролла», 1833); страдание и скорбь представляются ему теперь неизбежной ценой поэтического вдохновения (цикл стихотворений «Ночи», 1835–1837). В конце жизни Мюссе нечасто обращается к стихам, по лучшие его строки сохраняют непринужденную грациозность и остроумие.

ПЕСНЯ Перевод В. Брюсова

Слабому сердцу посмел я сказать:
Будет, ах, будет любви предаваться!
Разве не видишь, что вечно меняться —
Значит в желаньях блаженство терять?

Сердце мне, сердце шепнуло в ответ:
Нет, не довольно любви предаваться!
Слаще тому, кто умеет меняться,