Взрыв расколол зимнюю тишину и покачнул землю. «Тойота» разлетелась на части. Упав в канаву в нескольких ярдах за обочиной, Адам закрыл голову руками, когда на снег посыпались искры и осколки стекла. Раздался второй взрыв — топливного бака. Потом он слышал только резкий рев химического пламени и звон в ушах.

Адам, дрожа, поднял голову. Клубы черного дыма поднимались к небу от все еще едущего остова «тойоты», освещенного снизу ослепительным светом горящего бензина.

— Ксимена! — хрипло закричал он. — Ксимена, вы в порядке?

Вместо ответа из кустов на другой стороне дороги с трудом поднялась темноволосая фигура в перепачканном арранском свитере и бросилась к нему, когда машина врезалась в сугроб и остановилась, все еще пылая ярким пламенем.

— Со мной все о'кей, — выдохнула она, падая рядом с ним. — А вы? Боже, это действительно была бомба? Кому понадобилось подбрасывать бомбу в вашу машину?

— Кому-нибудь, кто хочет моей смерти, — сказал он, морщась от боли в лодыжке. — И, пожалуй, я позволю им думать, что я умер.

Со стороны города уже завывали сирены. Жмурясь из-за яркого света от горящей машины, он огляделся, пытаясь определить, где они находятся. Когда ударила молния, на дороге больше никого не было, но теперь машины собирались с обеих сторон. Он решил, что они, должно быть, где-то недалеко от отеля «Уэверли-Касл». Если повезет, они смогут взять там такси и убраться до того, как кто-нибудь приедет добить их.

«Тойота» еще пылала. Первые несколько машин остановились, из них выскакивали водители и собирались вокруг, осторожно пытаясь подобраться поближе и посмотреть, есть ли кто внутри. Схватив Ксимену за руку и пригнувшись, он нырнул в темноту, направляясь на слабый свет огней за деревьями.

Они вышли к отелю минут через десять и сумели взять такси. «Тойота» еще горела, когда их шофер объехал ее, направляясь в другую сторону от Мелроуза, но машины аварийных служб прибыли и сбивали пламя химикатами. Адам смотрел в заднее стекло такси, пока эта картина не исчезла из виду, а когда они доехали до поворота на А68, велел шоферу вместо поворота на север, к Эдинбургу, повернуть на юг.

— В Ньюкасле есть аэропорт, не так ли? — спросил он.

— Ага, сэр. — Шофер поглядел на них в зеркало заднего обзора. — Хотя это будут крутые деньги. Там, наверное… х-м-м-м, миль 60-70.

— Ста фунтов хватит? — сказал Адам.

— С квитанцией или без? — ответил шофер.

— Без.

— Тогда хватит.

— Поехали.

Начиная дрожать от холода и запоздалого шока, Адам обнял Ксимену и для успокоения, и для тепла, и попытался думать, пока машина мчалась на юг по заснеженному шоссе А68. К счастью, она неплохо чувствовала его настроение — и необходимость не говорить ничего, что мог бы подслушать шофер, — и молчала, хотя он понимал, что ее переполняют вопросы.

Противники снова попытались убить его — на этот раз без предварительной подготовки, ибо не могли знать, что он собирается быть сегодня в Мелроузе, но все равно предприняли попытку. Масштаб атаки предполагал, что первоначально, как и допускал Маклеод, планировался еще один удар по масонам, поскольку все знали, что они соберутся в одном месте на ежегодное празднование Кануна дня святого Иоанна. Но в последний момент кто-то изменил план и вместо этого попытался убить Адама.

Это означало, что они его боятся. И если бы Адам мог привлечь союзников среди других…

К тому времени, как водитель остановился перед зданием аэропорта в Ньюкасле-на-Тайне, было за полночь. Оставив Ксимену ждать в такси, Адам зашел внутрь и выяснил, что на сегодня рейсов больше нет: Ньюкасл совсем не Хитроу и даже не Эдинбург-Тернхаус, — зато узнал расписание на следующее утро. Когда он вернулся в такси, получив деньги в банкомате, то приказал шоферу отвезти их в гостиницу при аэропорте и дал лишние двадцать фунтов.

Администратор за конторкой по крайней мере притворился, будто верит в его рассказ об автомобильной аварии и пропавшем багаже и дал им ключи от номера на двоих на третьем этаже. Когда они оказались в номере за запертой дверью, Ксимена с потемневшими от напряжения глазами наконец нарушила молчание.

— Я слышала об очень хитрых планах по завлечению женщин в постель, Адам Синклер, но тебе на самом деле не пришлось бы идти на все эти неприятности, — сказала она, опускаясь в одно из кресел у круглого столика в изножье кровати.

Открыв мини-бар в коридоре к ванной, Адам вытащил банку коки.

— Выпьешь?

— Что-нибудь безалкогольное и недиетическое… Адам, что происходит?

Вытащив вторую коку, он захлопнул дверцу, прихрамывая подошел и сел напротив, не сказав ни слова, пока не вскрыл банку и сделал долгий глоток.

— Это связано с моей полицейской работой. Боюсь, я не имею права вдаваться в подробности. Я понятия не имел, что сегодня дойдет до обострения, иначе не взял бы тебя. Мне очень жаль.

— Ну, ты же не мог знать… И все обошлось. — Она помолчала. — Ирландская Революционная Армия?

— Нет, — сказал он категорически. — Совсем другие террористы. Послушай, мне надо сделать пару телефонных звонков. Почему бы тебе не принять душ и помыться, а я расскажу тебе побольше, когда буду больше знать, ладно?

— Ладно.

Когда дверь ванной закрылась и полилась вода, он взял телефон и набрал номер Маклеода, на случай, если Джейн не выполнила угрозу отключить телефон. Он звонил и звонил, а ответа, как и ожидалось, не было. Потом он позвонил домой. Филиппа уже спала, но мгновенно проснулась, услышав новости.

— Так что я хочу, чтобы завтра ты притворилась несчастной матерью, — сказал он ей, объяснив свой план. — Я не могу дозвониться до Ноэля и рассказать, что произошло, поэтому утром, как только позволят приличия, поезжай к нему в управление, отведи его в сторонку и скажи, что я в безопасности. Звонить туда нельзя из-за агента Рыси в полиции: линию могут прослушивать.

Если ты не сумеешь до него добраться, он узнает обо всем либо от прокатной компании, потому что машина оформлена на его имя, либо из обычного полицейского рапорта о взрыве машины в Мелроузе, — и предположит очевидное. Не знаю, собирался ли Перегрин вернуться домой на ночь, но постарайся передать словечко и ему.

— Понимаю, дорогой, — сказала она. — Я обо всем позабочусь. А пока что ты собираешься делать?

— Вернуться в Эдинбург как можно тише, способом, которого противник, вероятно, не ожидает. Я еще не разработал детали, но могу тебе сказать, что постараюсь быть на Уэверли-стейшн завтра вечером. Позвоню кому-нибудь и попрошу известить Ноэля, когда должно начаться празднование Нового года у его брата. Вычти из этого времени два часа, вот тогда-то я и буду на Уэверли. Поняла?

— Конечно, дорогой. Что-нибудь еще?

— Сейчас ничего больше не могу придумать. — Он оглянулся на дверь ванной, где прекратился звук текущей воды. — Мне пора. Скоро из ванной выйдет прекрасная, умная и очень чуткая женщина, которая хочет, чтобы ей многое объяснили.

— О, только не убей настроение, объяснив слишком много, дорогой, — насмешливо сказала Филиппа. .

— Да, мама. Поговорим позже. Я люблю тебя, — добавил он, кладя трубку.

Ксимена вышла через несколько минут в гостиничном махровом халате с монограммой и закрученным полотенцем на голове. Адам подумал, что никогда не встречал женщины, к которой бы его больше тянуло, на всех уровнях, и никогда он не чувствовал себя настолько нерасположенным даже выбраться из кресла.

— Похоже, тебе тоже надо бы воспользоваться душем, — сказала она, снова садясь напротив него и

Вы читаете Ложа рыси
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату