Лилит задумалась.
— Не такая я дрянь, как ты думаешь… Ладно! Все равно с тобой ничего не получилось. Я все исправлю. Людмила! Токарева!
— Да! — Мила подобострастно вытянулась перед Лилит стойким оловянным солдатиком.
— Надеюсь, наши с тобой пути не расходятся? Ты со мной?
— Я с вами куда угодно, — с готовностью ответила Мила.
— Тогда вперед! — и Лилит зашагала к дому. — Нужно позвонить моему врачу, — она принялась отдавать приказы Миле, — пусть приведет девчонку в чувство. Нужно вызвать машину из морга, это после следователя… Что еще? Ах, да. Нам с тобой нужно серьезно поговорить. Ты согласна?
— Согласна, — ответила Мила, предчувствуя, что сейчас от ее согласия полностью изменится дальнейшая жизнь.
— Вот и отлично, — бросила Лилит и оглянулась.
Вероника сидела отрешенная от всего происходящего.
— Правильное решение, — согласилась со своими мыслями Лилит. — Одна, другая… Думаю, Он не откажет. Все-таки обращаюсь к Нему раз в столетие.
Вероника открыла глаза.
Спальня, это ее спальня. Утро, бесцеремонное солнце успешно пытается пробиться сквозь плотные портьеры, от этого они кажутся более светлыми. Но не светлее, как ее жизнь. Теперь она станет совсем безрадостной. Больше нет Никиты. С ней рядом больше нет любимого. Его больше нет, и не будет никогда. Зачем она проснулась?
Вероника закрыла глаза.
Память преподнесла ей подарок, Никита как наяву ожил в ее воспоминаниях.
Вот он веселый и радостный идет рядом и хвалит ее снимки. Она ловко поймала момент, подхватила настроение, верно сфокусировала. Вероника молодец! Молодец потому, что у нее есть такой замечательный талантливый учитель. Потому что он рядом с ней, и весь мир расстилается у их ног, и ей все равно, куда с ним идти.
Вот Никита говорит ей, что любит. Печально говорит, словно знает, чем закончится его первая и единственная в жизни ангела любовь. А Вероника даже не догадывается! Она думает, что он еще сомневается. Но разве можно сомневаться в этом чувстве? Или оно есть, или нет. Если есть, то это узнаешь сразу. Теперь нет. У нее теперь нет Никиты. Это больно. Но осталась любовь, их любовь не должна умереть, ведь так не бывает, чтобы хоронили любовь.
Вероника не спросила, когда будут похороны Никиты. Лилит позвонит, напомнит, как о том Дне рождении, будь он трижды проклят. Если бы она не пошла к Замятину, то Никита остался жив. Если бы она не знала Замятина, то и не пошла бы. Если бы ее с ним не познакомила Лилит! Если бы Вероника не знала Лилит. Если бы Лилит не пришла. Она пришла потому, что Вероника захотела стать стервой и перевернуть мир с головы на ноги. Так не бывает. Мир незыблем и несправедлив. Каждому дано что-то одно: любовь или карьера, счастье или одиночество. Любовь-счастье, карьера-одиночество. Да, в современном мире это выглядит именно так. Вероника решила посягнуть на устои и потеряла любовь. Но ей кроме любви ничего не нужно!
Вероника открыла глаза.
Ей не нужен этот мир без любимого. Мир без любимого… Она слышала эту песню. Ангелы здесь больше не живут… Это тоже про Никиту. Откуда эта музыка? Она забыла вчера выключить радио. Но радио у них нет!
Вероника встала и накинула халатик, открыла дверь…
Со стороны кухни благоухал изысканным ароматом свежесваренный кофе.
— Лилит, — вздохнула девушка и прижалась к дверному косяку.
Видеть Лилит ей не хотелось.
Сегодня не хотелось объяснять, что у них все кончено, Ветрова не собирается продолжать свой звездный путь, на который потрачена уйма денег. Она их вернет когда-нибудь, обязательно вернет.
Только вот становиться звездой Вероника не хочет.
И это не сиюминутная блажь. Это достаточно взвешенное решение взрослой девушки. Если успеха добиваются только стервы, то она предпочтет уступить красную ковровую дорожку другой. Теперь в ее жизни будут другие приоритеты. Какие? Она еще об этом не подумала. Скорее всего, пойдет служить ангелам.
Вероника вспомнила церковь и строгие лики святых.
Правильно, она обратится к Богу. Может быть, Он сжалится над ней и заберет к Никите.
Конечно, жалко родителей, пушистиков, но жить без Никиты и радоваться Вероника больше не сможет. Это был ее Ангел, единственный и неповторимый, как каждый рассвет.
Сейчас Лилит выйдет, и она ей все это скажет.
Лилит не спешила выходить. Вероника набрала в легкие больше воздуха, откинула со лба непослушную прядь волос и решительно направилась на кухню. Сейчас она ей все скажет.
— Привет, солнышко!
Так не бывает. Вероника протерла глаза.
— Я тебя разбудил? Пушистики еще спят.
Никита поцеловал ее в нос и отвернулся к плите, где он варил кофе.
Живой и невредимый Никита Бородин с голым торсом и растрепанными волосами на ее кухне утром варил для нее кофе!
Она бредит. От горя лишилась последней капли рассудка. Или над ней все же смиловались и дали чуточку помечтать…
Вероника плюхнулась на табурет.
— Сегодня солнечный день, — Никита ласково посмотрел на нее и подмигнул, — пойдем снимать! После того как ты съездишь на свою съемку. Не забыла? В час тебе нужно к Шубину. Массовка не должна опаздывать, а то роль со словами не дадут.
— Ну и фиг с ней, — улыбнулась Вероника, — я никуда не поеду без тебя.
— Правда? — он принялся разливать кофе по чашкам. — Я тебе говорил, что варю лучший кофе на свете? Нет? Тогда говорю.
— Никита, — всхлипнула Вероника, начиная осознавать, что все это не сон, не сказка, а обыкновенное чудо. — Я тебе говорила, что очень тебя люблю? Тогда я говорю тебе это снова. Не покидай меня больше, пожалуйста.
— Солнышко, давай поженимся! И всегда будем вместе. Кстати, — он пожал ее ладонь, — мне нужно будет поговорить об этом с твоими родителями. Они утром позвонили, я не стал тебя будить. Сказали, что вылетают обратно и везут тебе подарок — духи первой и единственной женщины-фараона Хатшепсуп. Мы их встретим вместе, если ты не против.
— Я только «за», милый. Мы их встретим. Прошло двадцать дней? Мне показалось, что я прожила целую жизнь.
— Звонила Лилит.
Вероника напряглась.
— Она спросила, как мне все это нравится. Я ответил, что мы в восторге. Я правильно ей сказал?
Вероника, смахнув слезинку, кивнула.
— Еще звонила Люсиль.
— Кто?
— Люсиль Токарева. Она просила передать, что встретиться с тобой не сможет. Ее продвижением занялась Лилит, и теперь у нашей Люсиль нет ни одной свободной минуты. Знаешь, родная, для меня главное, чтобы ты ни о чем не жалела.
— Никита, любимый, я никогда об этом не пожалею. Ты больше не ангел?
— Что? Ангел? — он рассмеялся. — И придет же тебе такое в голову. Нет, — он стал серьезным, — я не ангел. И рад, что остался с тобой.
Кофе так и остыл нетронутым потому, что Вероника с Никитой целовались. Страстно, сильно, нежно,
