— Сейчас, Олечка, одну минутку, — просит Павло.
— Никаких минут. Человек с дороги, а ты его разговорами угощаешь. Хорош у меня хозяин… Убирайте со стола свои трубки и окурки. И окно откройте. Дыму — хоть топор вешай… Уж эти мне мужчины…
В комнате вспыхнул яркий свет, в распахнутое окно ворвались запахи моря и степи. Заискрились хрустальные рюмки, заблестела посуда. Зазвенели веселые детские голоса. Тяжелое прошлое, только что царившее в комнате, отодвинулось куда-то, и стало весело, радостно, уютно. Ольга усадила всех за стол и первая подняла рюмку:
— Дорогие мои! Вижу, трудный разговор был у вас сегодня. Разбередили старое. Давайте выпьем эту рюмку за то, чтоб не было больше войны. Вот и все. Любую женщину спросите — и она вам так скажет. Я уверена в этом. Уверена.
Послышался звонок, и Наталочка убежала открывать дверь. Еще из коридора она закричала:
— Телеграмма! Нам телеграмма…
— Откуда? — спросила Ольга.
— Из Севастополя.
— Давай сюда…
Наталочка остановилась у порога и громко прочитала:
— «От всего сердца приветствую однополчан приехать не могу воспаление легких целую ваш Михаило Бойчак».
— Ого! Не забыл, значит. А откуда он знает? — удивился Павло.
— Я ему телеграфировал, — признался Крайшок.
— А как он там поживает, наш Мишко?
— Он теперь заместитель командира воинской части. Молодец. Все такой же живой, энергичный. Ему бы на катере сюда, как на крыльях, прилететь. Да вот на тебе, захворал… Очень жаль…
— Я так хотел бы его увидеть, — вздохнул Павло.
— Он бы тоже много интересного рассказал. За один день мы с вами перевернули все, что произошло за семнадцать лет. Словно в каком-то удивительном романе. Семнадцать лет за один день. Я кое-что припомнил вчера в Киеве, вы сегодня рассказали мне все то, чего я не знал поныне. Я долго вас разыскивал… Но после войны мои связи с моряками ослабели и никто мне ничего не сказал.
— Да ведь про это мало кто и знал, Петро Степанович. Даже мать и сестры долгое время не знали о моих скитаниях по лагерям на чужбине. Наверное, догадывались, но я молчал, да и они не расспрашивали. Тогда были не те времена…
— Понимаю…
— А потом завертелся… Да и самому хотелось обо всем забыть. За много лет сегодня впервые разбередил тяжелое прошлое.
— Теперь бы нам сюда еще Мишка Бойчака, так сказать, третьего вспоминающего, чтобы рассказал все то, чего мы с вами не видели и не знаем… И чтобы так, как и у нас, все за один день, — тихо сказал Крайнюк.
— А вы так и напишите, — весело сказал Павло.
— Как?
— Да как только что сказали. Действие романа происходит в течение суток, а содержит в себе события за семнадцать лет.
Павло поднялся и взволнованно зашагал по комнате. Подошел к раскрытому окну.
Над широким лиманом расстилался густой туман. Он наползал издалека, словно с той стороны, что лежала за морем, и был мутный и густой, будто кто-то обматывал землю серыми, давно не стиранными бинтами.
Павло Заброда насупил брови и рывком закрыл окно. В доме сразу стало тихо и уютно. Из крана в кухне звонко капала вода.
От автора
Как был написан этот роман?
Где писатель собирал материал? Как главный герой романа Павло Заброда проплавал в море тридцать шесть дней без хлеба, без пресной воды? Правда ли, что он ничего не ел и голодал, утоляя жажду морской водой? Его подлинная фамилия и где он сейчас?
Такие вопросы совершенно законно возникнут у каждого, кто прочитает роман. Вот почему я решил написать это коротенькое авторское слово, чтоб кое-что объяснить.
Я часто бываю в Севастополе, встречаюсь с участниками героической обороны города, бываю на боевых кораблях. Незабываемые места боев всегда вызывают много раздумий и воспоминаний. Я вижу старые осыпавшиеся окопы и блиндажи, где сам не раз находился во время обороны города. Перед глазами возникают моряки и пехотинцы, стоявшие здесь насмерть, чтобы жили мы и наши дети. И всякий раз мне открываются новые и новые факты героической истории, неизвестные поныне детали войны.
Однажды я решил обойти линию обороны Севастополя от Балаклавы до Инкермана, где кончается Северная бухта. Зрительная память всегда вызывает много ассоциаций, и вспоминается все то, что никогда не придет к тебе за письменным столом.
Моими спутниками оказались бывший комиссар Николай Евдокимович Ехлаков, воевавший в бригаде морской пехоты Жидилова, являвшийся правой рукой этого прославленного комбрига, и капитан 2 ранга Михаил Григорьевич Байсак, бывший адъютант полковника Горпищенко, активный член комиссии по истории обороны Севастополя при горкоме партии. Втроем мы осмотрели все позиции, впервые пройдя по переднему краю, где когда-то нельзя было и носа высунуть, так все гремело, пылало и перемешивалось с землей и камнем.
Во время осмотра мы многое вспомнили и увидели, воскресили в памяти самые трудные дни и эпизоды героической борьбы советских моряков против гитлеровцев. Я перевернул целые кипы документов, которые уже успела собрать комиссия при горкоме.
Однажды Михаил Григорьевич пришел ко мне возбужденный и радостный:
— А вы знаете, с кем вам нужно увидеться?
— С кем?
— Вы помните, в нашей бригаде, в ее третьем батальоне, был молодой военврач Павло Иванович Ересько? Он всю оборону прошел с нами. До последнего дня. Припоминаете?
— Нет.
— Да как же нет, когда его вся бригада знала? Такой боевой офицер был. В разведку часто ходил. Полковник Горпищенко как-то приказал запереть его в землянке, но он все равно удрал, когда началась атака.
— Погодите! — воскликнул я. — Павло Ересько! Да мы ведь даже писали о нем в газете!
— Ну и отлично. Так вот этот Павло Иванович Ересько с тремя моряками без еды и воды переплыл Черное море. Трое умерли от голода, а его, едва живого, подобрал турецкий пароход. Долго скитался он по концлагерям, но вырвался из неволи. И снова пришел на флот.
— Где же он теперь?
— Да здесь, недалеко. В Николаеве. Я вчера получил от него письмо. Пишет, что с радостью даст материалы для нашей комиссии. А нам его воспоминания так нужны! Он ведь один такой у нас теперь остался, этот доктор Ересько. Не съездить ли вам к нему?
Но сразу поехать я не смог. Надо было закончить работу в архивах.
За это время я хорошо припомнил батальонного врача Павла Ивановича Ересько и написал ему письмо с просьбой о встрече. Он сразу же ответил, и наконец мы встретились. Павло Иванович подробно рассказал мне обо всем. Меня так захватил этот новый материал, что я отложил всю срочную работу и немедленно сел за роман «Плещут холодные волны». Через дипломатические каналы была подтверждена достоверность факта пребывания в Турции советского военврача Павла Ивановича Ересько, подобранного турецким пароходом «Анафарта» 9 августа 1942 года. Так родился главный герой романа Павло Заброда.
