ГЛАВА X. НЕМЕЦКАЯ КАМПАНИЯ. РАСПАДЕНИЕ РЕЙНСКОГО СОЮЗА. 1813
Состояние французских армий (январь 1813 г.). В русских снегах Великая армия погибла целиком: от нее осталось лишь несколько жалких отрядов; целые корпуса не превышали состава батальона, кавалеристы были без коней, гренадеры — с отмороженными руками и ногами, офицеры — в лохмотьях. Наиболее отчаявшимся из побежденных было ясно, что у Франции больше нет войска. «Проходя через старую Пруссию, мы легко могли определить настроение жителей. В их вопросах слышалось злорадное любопытство; они иронически соболезновали перенесенным нами страданиям и то и дело сообщали нам ложные слухи о погоне казаков, о которых нам постоянно возвещали, но которые ни разу не показались. Если какой-нибудь солдат отдалялся от большой дороги, крестьяне обезоруживали его и отпускали с угрозами и бранью» (Фезансак).
Отложение генерала Иорка фон Вартенбурга, бросившего корпус Макдональда и обязавшегося по Тауроггенскому соглашению (30 декабря 1812 г.) не воевать с русскими в течение двух месяцев, заставило французов эвакуировать всю провинцию собственно Пруссию, кроме Данцига. Мюрат был вынужден отступить за Вислу, и русские перешли эту реку. В результате своих подозрительных переговоров с Меттернихом, Мюрат в Познани внезапно оставил армию, под предлогом необходимости отправиться на защиту своего Неаполитанского королевства. Верховное командование жалкими остатками Великой армии он вверил принцу. Евгению; последний немедленно принял решительные меры к тому, чтобы добыть оружие, лошадей и боевые припасы, привести в боевую готовность крепости по Одеру и ускорить прибытие подкреплений и рекрутов, которые дали бы ему возможность возобновить- кампанию. Но вскоре и правый фланг французов оказался столь же обнаженным, как и левый. Шварценберг, заключив перемирие с русскими, оставил Варшаву и остановился в Галиции. Вслед за Пруссией русские заняли и Силезию. Евгений оставил гарнизоны в Штеттине, Кюстрине и Глогау, но очистил Берлин и перевел свои войска на берега Эльбы. Здесь он нашел лишь начавшие формироваться вновь четыре армейских корпуса под начальством Лористона, Виктора, Макдональда и Рейнье. В общем, французские силы не достигали и 40 000 человек. Это было все, что в данный момент Франция могла противопоставить Германии, готовой поднять восстание.
Наборы 1813 года. Наполеону приходилось создавать новую армию. Нужно было найти деньги и людей, чтобы испытавшая поражение Франция могла снова внушить уважение к себе. Путем отчуждения общинных имуществ Наполеон добыл около 300 миллионов, не считая своей частной казны, в которой было 160 миллионов.
Сенат без затруднений вотировал все предложенные наборы. 140 000 юношей, подлежавших призыву в 1813 году, были призваны досрочно и уже обучались в казармах военному делу; 100 батальонов национальной гвардии были мобилизованы и разбиты на полки; в силу закона, вотированного палатами, забрано было 100 000 человек из предыдущих призывов; наконец, досрочно был взят и весь призыв 1814 года. Не пощадили даже юношей, по закону освобожденных от службы в качестве единственных кормильцев семьи, и тех, кто за большие деньги брал заместителей; иные откупались до трех раз. Франция покорилась почти без ропота. Однако кое-где было оказано сопротивление, особенно в Вандее и Бретани. Летучие отряды рыскали по лесам, отыскивая уклонявшихся от военной службы; многие вырывали себе передние зубы, чтобы нечем было откусывать патроны, или отрубали указательный палец, но и это не давало им избавления: их зачисляли в обозы или в походные госпитали. Землю обрабатывать к концу 1813 года вынуждены были заступом женщины и дети: так постановил министр внутренних дел, ввиду повсеместной и непрерывной мобилизации мужчин и реквизиции лошадей.
В приморских округах были набраны флотские команды, бесполезные за отсутствием флота. Они дали 30 000 прекрасных солдат. Префекты в каждом из 130 департаментов сформировали своего рода преторианскую стражу под названием департаментской пехоты; эти солдаты были хорошо одеты, хорошо обучены и получали хороший паек. Все 130 отрядов были отправлены в Германию. Несколько полков было отозвано из Испании. Во время отступления из России погибли почти все лошади; из конницы Наполеон привел обратно во Францию лишь знаменитый священный эскадрон, составленный из тех офицеров, у которых уцелели лошади; командиром его был Мюрат, офицерами и унтер-офицерами в нем состояли дивизионные и бригадные генералы; первая шеренга каждого взвода состояла исключительно из полковников и эскадронных командиров, а капитаны и лейтенанты были простыми рядовыми. Этот священный эскадрон не просуществовал и месяца: Наполеон решил заменить его лейб-гвардейцами по образцу старой монархии и поручил Кларку и Дюроку выработать условия комплектования новой войсковой части, устав и форму обмундирования. Так и в самые тяжелые дни он старался увеличить внешний блеск своего трона. Но приходилось спешить, и он ограничился призывом на службу, под названием почетного караула, юношей из дворянства и богатой буржуазии, которые должны были на собственный счет завести кавалерийскую экипировку и могли после годичной службы получить офицерский чин. Это были как бы заложники, отвечавшие ему за верность своих семейств. В полковники он дал им генералов, а в капитаны— полковников своих армий. Это отборное войско предполагалось довести до состава четырех полков, но для кампании 1813 года из них удалось организовать только два, т. е. около 6000–6000 человек. В полку, состоявшем под командой Сегюра, агенты Бурбонов сумели вызвать мятеж, кончившийся попыткой убить командира; мятеж был быстро подавлен. Эти молодые люди оказали все же ценные услуги при выполнении тех ответственных поручений, для которых их подготовляли. Кроме того, Наполеон отдал приказ офицерам прежних кавалерийских полков всюду забирать лошадей и наскоро обучать причисленных к их полкам новобранцев. Но потери, понесенные в русском походе, были непоправимы. Недостаток конницы не позволял Наполеону, в течение всей кампании 1813 года, преследовать неприятеля и этим закреплять свои победы.
Новая армия. Наполеону удалось собрать под знамена до 600 000 человек. По мере того как новые войска формировались и наспех обучались, их частями, наподобие звеньев одной цепи, передвигали к Германии. Это были в большинстве отроки, хрупкого телосложения, не достигшие и двадцатилетнего возраста, но отроки, твердые духом, которым иногда изменяли силы, но никогда не изменяло мужество и которые храбро шли в огонь с доблестным спокойствием испытанного войска. Наполеон предусмотрительно и с большой тщательностью распределил их между ветеранами, которые и обучали их военному делу. Уцелевшие в русском походе и вызванные из Испании офицеры составляли ядро этих полков. Но дух войска был уже не тот; старые солдаты знали, что им уже не вернуться живыми из полка, и еще больше прежнего при случае предавались грабежу и кутежам. Молодежь дралась уже не за победу, а за жизнь. Звезда Наполеона тускнела. Лично его все еще считали непобедимым. Накануне сражения при Лейпциге он вручил новым полкам знамена, причем внушал им, что лучше умереть, чем покинуть эти знамена. «Никогда, — говорит очевидец, — никогда не изгладится из моей памяти конец его речи, когда, привстав на стременах и протянув к нам руку, он бросил нам слова: «Поклянитесь мне в этом!» И мне, и всем моим товарищам — нам показалось в эту минуту, что он силой исторг из глубины нашего сердца крик: «Клянемся! Да здравствует император!» Сколько мощи было в этом человеке! У нас слезы выступили на глазах, и наши сердца исполнились непоколебимой решимости» (Воспоминания бывшего офицера пастора Мартэна).
И действительно, эти молодые войска не уступали старым в героизме; об этом свидетельствуют тысячи эпизодов. При штурме Кайи, взятой лишь после шести бесплодных атак, их доблесть исторгла у Нея и Наполеона крики восторга. В сражении при Любнице у генерала Жирара снесло часть черепа; казаки хотели прикончить его, но гусарский офицер Гитье вырвал генерала из их рук, посадил его к себе на лошадь и спас; оправившись после трепанации черепа, Жирар вернулся в строй и сражался при Линьи. При Линденау гусар Фуше был ранен пулей, прошедшей навылет через обе ляжки: несмотря на эти четыре раны, он отказался итти в госпиталь и вместе со своим полком проделал все отступление во Францию.
Но Наполеон за это время сильно постарел; им часто овладевала непреодолимая сонливость: он уснул под гром орудий в траншее при Вауцене и во время страшной битвы при Лейпциге. Верховая езда утомляла
