возмущались в ото самое время все сколько-нибудь свободные умы во Франции притязаниями католической церкви. Католицизм, православие и все иные существующие и существовавшие религии всегда в одинаковой мере выступали противниками человеческого прогресса, сознательным орудием угнетения и одурманивания масс. — Прим. ред.
39
Толстовство не имеет ровно ничего общего с движением, о котором здесь идет речь, уже потому, что Толстой резко и категорически отрицает «божественность» Христа и все без исключения существующие церкви. Неправ также автор и касательно тяги к протестантизму: ничего подобного не было. — Прим. ред.
40
Это — преувеличение. Есть данные, говорящие о том, что идея Священного союза зародилась у Александра еще летом 1813 года, после битвы под Лю-ценом и задолго до сближения с баронессой Крюднер. — Прим. ред.
41
Он запретил Крюднер в 1821 году только агитировать в пользу греков (запрет был ей сообщен частным письмом императора, пересланным через А. И. Тургенева. Прим. ред.
42
Крюднер высылали также из Бадена, Вюртемберга, Баварии, Саксонии, Базеля и из многих швейцарских кантонов. Она снова увидела Александра лишь в 1821 году и выступила в защиту дела Греции, но ее вежливо выпроводили. Она умерла в 1824 году в шестидесятилетнем возрасте.
43
Александр I всегда сбивал с толку наблюдавших его и говоривших с ним современников, особенно иностранцев. Полушутя он несколько раз называл себя республиканцем, совсем серьезно говорил о своей ненависти к абсолютизму. Но на деле он самым ревнивым образом охранял свою самодержавную власть и никогда ею ни в малейшей степени не поступался. Уже готовя коалицию в 1804–1806 годах против Наполеона, Александр мечтал о роли «Агамемнона, вождя царей», о том, как коалиция победит Наполеона и водворит легитимную монархию во Франции. Эту роль он и постарался осуществить в 1814–1816 годах. Священный союз не под влиянием Меттерниха, а прежде всего с полнейшего согласия и одобрения самого Александра сделался боевым орудием мировой реакции в 1816–1826 годах. На всех конгрессах Александр был ничуть не меньше Меттерниха защитником различных планов контрреволюционной вооруженной интервенции в Италии, в Испании, в Южной Америке и жестоких полицейских преследований в германских государствах. Единственным в самом деле близким к нему человеком от начала до конца его царствования был гнусный палач Аракчеев, отношения к которому Александр I никогда не изменял. Такова историческая действительность, показывающая, что все «либеральные» слова и разговоры царя, все его намеки на желание дать конституцию не только Польше, но и России и т. п. — были и оставались пустыми словами, без реального значения. В особенности это относится к последнему десятилетию его правления. — Прим. ред.
44
Это не совсем так. Дело началось с принесения «ротою его величества» коллективной жалобы на жестокость Шварца и с требования, заявленного коллективно в строю, об отмене обучения десятками, особенно в праздничные дни. — Прим. ред.
45
Царь заменил Шварцу смертную казнь простым оставлением от службы. — Прим» ред.
46
Сыновья нижних чинов Семеновского полка старше десятилетнего возраста были отняты от родителей, обращены в кантонистов и распределены по так называемым «военно — сиротским отделениям». — Прим. ред.
47
Инициатором военных поселений был не Аракчеев, а сам Александр I. — Прим. ред.
48
Аракчеев, владевший поместьем в Грузине, по реке Волхову, перенес на управление своими крестьянами те же методически придирчивые привычки, которые он проявлял раньше в казармах. Это была регламентация, доведенная до крайности и простиравшаяся вплоть до самых мельчайших деталей: каждые три года крыши домов полагалось окрашивать заново в красный цвет, причем полагалось употреблять 16 фунтов краски на 40 фунтов масла, и т. д. Малейшее нарушение каралось самым суровым образом. Для наказания своих крестьян он изобрел специальную палку, «аракчеевскую», вымоченную в соленой воде. Чаша бедствий для его подданных переполнилась тем, что этот жестокий человек взял в любовницы жену одного из своих кучеров Настасью Мин-кину, еще более жестокую, чем он сам. Став полновластной хозяйкой, она занималась мучительствами и пытками, приказывала сечь на конюшне своего собственного
