(Гельмольд). Он завязал дружеские сношения с ободритским князем Ник-лотом. Крестовый поход чуть не разрушил всей его работы, вызвав нашествие вендов: они снова разрушили Любек и опустошили поселения немецких колонистов. Поход, пред принятый против них, продолжался только несколько не дель; единственным серьезным результатом его было обращение в христианство Ратибора, герцога Померании. Адольф получил возможность восстановить свое влияние в Вагрии, но больше всего эти события послужили на пользу Генриху Льву, который упрочил свою власть в Саксонии и завоевал область Дитмаршен (1148). Между тем его сопер ник Альбрехт Медведь после смерти бранденбургского кня зя Прибислава (1150) унаследовал его княжество; он ввел здесь германское устройство и довершил распространение христианства, покровительствуя пропаганде премонтранцев. Епископство Гавельбергское также обязано было ему своим развитием. Несмотря на анархию, которой ознаменовалось царствование Конрада, пределы германского мира все таки расширялись в ущерб славянству.
Последние годы Конрада прошли так же тревожно. Во время крестового похода князья возмутились против его сына Генриха; граф Вельф VI в союзе с Рожером Сицилий ским старался возбудить большое восстание. Возвращение короля (май 1149 г.) не восстановило порядка. Вельф продолжал свои происки. Генрих Лев взялся за оружие и по требовал назад Баварию. Умирая (февраль 1152 г.), Конрад оставил Германию глубоко расстроенной, а королевскую власть — совершенно бессильной.
Фридрих Барбаросса. Скоро положение изменилось. Конрад оставил после себя только одного восьмилет него сына; он понимал, что должен отказаться от мысли передать ему престол и указал избирателям на своего пле мянника Фридриха Швабского. Немецкие князья, собрав шись во Франкфурте, приступили к осуществлению своего права, «ибо, — говорит Оттон Фрейзингенский, — таков за кон Римской империи, что короли выбираются князьями, а не получают престол по наследству». Но они последовали совету Конрада. Епископ-историк, приходившийся дядей новому королю, прибавляет, что к этому решению их побу дила жажда мира: «Среди фамилий империи были тогда две знаменитые, Вайблингены и Вельфы, из которых первая обычно держала сторону императоров, вторая — оказывала поддержку могущественным герцогам. Их соперничество часто бывало причиной волнений в государстве. Но, по воле Провидения, в царствование Генриха V отец Фридриха из фамилии Вайблингенов женился на дочери герцога Вельфа Баварского. Таким образом, князья избрали Фридриха не только ради его энергии и влияния, но и потому, что он мог примирить обе враждебные фамилии».
Еще молодому (ему было около 30 лет), умному, честолюбивому Фридриху Барбароссе суждено было в течение 38 лет волновать мир и господствовать над ним. Он вопло тил в себе все типичные черты средневекового германского императора и неутомимо стремился к осуществлению всех планов и надежд, которые его современники связывали с этим званием. Доблестный рыцарь и выдающийся государственный человек, он, правда, не во всех предприятиях имел успех, но его царствование покрыто необыкновенным блес ком, усилению которого как будто способствовали все об стоятельства. Германия XII в. пробуждается к новой жизни, города процветают, народная поэзия нарождается и быстро развивается; и если это не есть дело собственно Фридриха, то он способствовал этому расцвету своей настойчивостью в устроении порядка и рыцарским блеском своего двора.
Фридрих Барбаросса преследовал одновременно двоякого рода политику: королевскую и имперскую. Как король Германии, он хотел установить в ней большее единство управления, ослабить крупных феодалов и в то же время по ложить конец насилиям мелких сеньоров. Как император, он руководствовался традициями; он считал себя наследни ком Константина, Юстиниана, Оттона, Карла Великого. Тотчас после своего избрания он писал папе, что его цель — «восстановить величие Римской империи в ее прежней силе и блеске», и летописец Радевик говорит по этому поводу: «Во все время своего царствования он ни о чем так не заботился, как о восстановлении прежнего значения Римской империи». Приводя в исполнение свои планы, он часто об наруживал ум более ясный и более практический, чем его немецкие предшественники. Ни Карл Великий, ни Оттон не знали точно имперского права, на которое они ссылались; не то было при Фридрихе: легисты, болонские доктора, ко торыми он окружал себя и к которым обращался за определением своих прав, были истолкователями последних. Они постарались найти наиболее благоприятные для его власти положения; они внушили императору, что его желание имеет силу закона, что ему принадлежит не только верховная власть, но и право собственности над миром. Вооруженный этими краткими аксиомами, Фридрих владел ими с такой же силой и искусством, как своим мечом. Храбрый, как Ричард Львиное Сердце, подчас ловкий политик, как Филипп Август, он напоминает Филиппа Красивого своими ссылка ми на римское право и тем, что во всем опирается на юристов; но в то время, как Капетинги направляют свои усилия к вполне определенной цели, он еще всецело находится во власти химер прошлого. Вот почему, достигнув больших успехов как король, он потерпел неудачу как император. Несмотря на свою настойчивость и на жестокие меры, к ко торым он прибегал, он не сумел справиться ни с папством, ни с ломбардскими городами; стремясь поработить Италию, он возбудил в ней стремление к независимости и вместе с тем сделал папство более популярным.
Ломбардские и тосканские города. Чтобы понять борьбу, которую вел Фридрих Барбаросса по ту сторону Альп, нужно познакомиться с этой новой, полной жизни и страсти Италией, с которой он столкнулся здесь.
Ломбардия сделалась преимущественно страной муниципальных учреждений. Если новейшие работы доказали, что невозможно установить прямую преемственность между римскими муниципиями и муниципиями средних веков, то, по крайней мере, с уверенностью можно сказать, что ломбардские города всегда играли важную роль и что в первые столетия средних веков городская жизнь сохранилась там лучше, чем в каком бы то ни было другом месте. В IX и Х в. епископы сделались фактическими господами ломбар дских городов: они присоединили к своей власти власть древ них графов; в их руках сосредоточиваются администрация, суд, полиция, набор войска как в городе, так и в его округе. Многочисленные акты об иммунитетах, дарованных императорами церквам Модены, Реджо, Мантуи, Пармы, Берга-мо, Кремоны, Лоди, Верчелли и пр., дают нам ясное пред ставление об этой организации. Если в некоторых городах, как, например, в Милане, государство еще держит графов и маркграфов, то они играют жалкую роль рядом с архиепископом. Далее на юг картина меняется: в Тоскане могущество епископа не достигает таких размеров, а маркграфы обладают действительной властью.
Под прикрытием епископской власти и образуются ломбардские муниципии. Даже там, где власть епископа простирается на целое графство, город остается центром последнего. Окруженный стенами, населенный людьми, которых связывает друг с другом множество общих интересов, он рано начинает сознавать свою индивидуальность и свою силу; купцы и ремесленники образуют самоуправляющиеся корпорации, которые, соединяясь, и создадут позже коммунальную администрацию. Притом епископ, управляющий городом, является до известной степени муниципальным магистратом: юридически, хотя не всегда фактически, граждане принимают участие в его избрании; он сам назначает асессоров, то есть уполномоченных, которые судят и управляют от его имени; он выбирает их из среды буржуазии и таким обра зом со своей стороны содействует подготовке муниципаль ного строя. Примером такого устройства может служить Милан. В IX в. власть архиепископа там безгранична, но город обнаруживает необыкновенную живучесть: в XI в. число его жителей достигает 300 тысяч; его промышлен ность и торговля находятся в цветущем состоянии. Архиепископы управляют городом, назначают муниципальных чиновников, созывают общие народные собрания; в первой половине XI в. архиепископ Гериберт, поддерживаемый гражданами, вступает в борьбу с самим императором.
Почти во всех этих городах с течением времени наступает минута, когда та часть населения, которая объединилась под покровом епископской власти, начинает стремить ся к освобождению от этого верховенства, находя его слишком тяжелым. В Кремоне в начале XI в., граждане отказываются уплатить епископу Ландульфу (1003–1031) различные повинности, изгоняют его и разрушают его замок. Реформы в
