неисчерпаемым источником бо гатств. Жадные до прибыли, мало разборчивые в средствах, они поддерживали связи и с мусульманскими князьями, и с греческим императором, извлекали свои выгоды из кресто вых походов, основывали колонии и учреждали конторы во всех странах вплоть до Черного моря. С VII в. история и культура Венеции носят столько же византийский, сколько и итальянский характер; ее дожи ловко пользуются долж ностными титулами, которые жалует им византийский им ператор. Даже внешность города, с его памятниками и кос тюмами, — совершенно восточная. Во второй половине XII в. здесь начинается то политическое движение, которое, огра ничивая власть дожей, приводит к установлению аристок ратического образа правления, значительно отличавшегося от государственного устройства остальной Италии. Звание дожей существовало уже очень давно; избираемые пожизненно, они не раз старались сделать свою власть наследственной. Уже закон 1032 г. запрещает дожу вмешиваться в избрание своего преемника и дает ему в помощь двух со ветников, без которых он не может предпринять никакого серьезного решения.
Руководимые своими интересами, эти морские респуб лики еще задолго до крестовых походов оспаривали у арабов Средиземное море. В 1001 г. Пиза вместе с Генуей пред приняла поход в Сирию, в 1088 г. — в Тунис. В первом крестовом походе Генуя участвовала 34 кораблями, Пиза — 120; Венеция в несколько приемов снарядила 200 кораблей. Нередко они предпринимали крестовые походы за свой счет: в 1113 г. Пиза объявила войну королю Майорки Назардеку и отняла у него его остров, в то время как ее соперница Генуя завладела Миноркой. Греческая империя считалась с ними, искала их союза; венецианцы устраивались в Констан тинополе как у себя дома. Пизанцы и генуэзцы также име ли там свои кварталы и пользовались привилегиями, дарованными им в силу императорских грамот. В латинском королевстве иная из трех больших морских республик вла дела целой третью города: например, Генуя в Триполи. Вез де — в Яффе, Тире, Антиохии, Акре, Сидоне, Иерусалиме и т. д. им принадлежали целые кварталы с площадями, ули цами, церквами; они образовали там самостоятельные го сударства, имели свои суды, своих правителей (консулы в генуэзских колониях, бальи — в венецианских) и советы при них. В общем, они основывали небольшие общины с таки ми же учреждениями, какие были в метрополии.
К несчастью, среди морских республик существовала такая же сильная и упорная вражда, как и среди ломбардс ких или тосканских городов. В 1136 г. Пиза овладела горо дом Амальфи и разрушила его; позднее Генуя сокрушила Пизу; между Генуей и Венецией война продолжалась до конца средних веков; также они нападали друг на друга и в своих колониях за границей.
Рим: папство; Арнольд Брешийский. В то время как в Северной и Центральной Италии точно определилось устройство городских общин, в Риме вспыхнула городская революция совершенно особенного характера, в которой традиции и воспоминания о древности странным образом перемешались с современными страстями.
Папы отчасти одержали победу в споре об инвеституре, они увлекли мир в поход к святым местам; но по странной иронии, их положение нигде не было более шатко, нигде не относились к ним с меньшим уважением, чем в Риме. Здесь господствуют феодальные партии — Франджипани, Пиерле они, Колонна, Корсини; вопреки декрету 1059 г. эти могу щественные фамилии оказывают влияние на избрание пап, готовые впрочем, если того требуют их интересы, пожерт вовать избранным ими же папой ради другого, против кото рого они раньше боролись, например, Анаклетом ради Иннокентия II.
В 1137 г. после долгих испытаний Иннокентий II вернул ся в Рим. Под конец своего правления он не позволил рим лянам разрушить ненавистный им город Тиволи. «Тогда (1143), — говорит Оттон Фрейзингенский, — римляне подня ли восстание и собрались на Капитолии; желая возвратить городу его старинное величие, они восстановили давно ис чезнувшее учреждение — сенат».
Как и в других городах, население Рима делилось на несколько классов. Первое место занимала городская аристок ратия: члены ее обыкновенно обозначались словом consules, которое не было связано с какой-нибудь должностью, а лишь с общественным положением. Рядом с ними стояли бароны Римской области capitani. Ниже их идут milites, которые образуют мелкую аристократию. Еще ниже следует чернь. До сих пор в Риме господствовали consules, capitani и их сторонники. Между тем, чернь имела военное устройство: каждый квартал составлял отряд под командой начальника. Недовольная господством консулов, она нашла союзников в классе milites, которые не менее страдали от этого господства, и она-то совершила революцию 1143 г.
Но в Риме это движение должно было получить другой характер, чем в торговых и промышленных городах осталь ной Италии. Здесь все говорило о славном прошлом, воспо минания о котором, переплетенные с легендами, воспламеняли воображение народа. Авторы, писавшие в то время для пилигримов и толпы маленькие путеводители, которые изве стны были под названием «Mirabilia urbis Romae», связыва ли с каждым храмом, с каждым развалившимся памятником чудесные сказания. «Капитолий, — говорили они, — называется так потому, что он некогда был главой мира; там жили консулы и сенаторы, управлявшие миром; там был дворец, весь сияющий золотом и драгоценными камнями, а внутри его находилось столько статуй, сколько было провинций в империи». Учреждая на Капитолии новую коммуну, римля не XII в. хотели вернуть себе все наследие прошлого.
Эта революция олицетворялась в Арнольде Брешийском (Брешанском). К несчастью, кроме сообщений его врагов, мы не имеем о нем почти никаких известий. Уроженец Брешии (ныне Бреша), ученик великого французского новато ра Абеляра, воспламенявшего тогда юношество смелостью своих учений, Арнольд по возвращении на родину сделался клириком. Он нападал на папу и высшее духовенство. Он хотел, чтобы церковь была преобразована, чтобы она отка залась от светских имений, забот о делах этого мира и огра ничилась исключительно своей духовной ролью. Обвинен ный перед папой в ереси, он был осужден на Латеранском соборе 1139 г. Затем он снова появляется во Франции, где подвергается преследованиям со стороны св. Бернарда, ко торый видит в нем «оруженосца» Абеляра. Изгнанный из Парижа по приказанию короля, он бежал в Цюрих. Св. Бер нард преследовал его без пощады. Вот что он писал карди налу Гвидо, который покровительствовал ему: «Арнольд Брешийский, речь которого — мед, а учение — яд, человек, которого Брешия изрыгнула и которым Рим гнушается, ко торого Франция изгоняет, Германия проклинает, Италия от казывается принять, этот человек находит у тебя поддерж ку: быть расположенным к нему значит быть против папы и Бога». Таков был человек, которого мы видим в 1147 г. во главе римлян, возбуждающим своей речью толпу на Капи толии. Испытания закалили его характер и усилили страст ность его убеждений; он хочет преобразовать церковь и го сударство, восстановить, с одной стороны простое и бедное христианство первых дней, с другой стороны — Древний Рим. Однако было бы ошибочно смотреть на него только как на мистика и мечтателя: будучи человеком дела, он отличался решимостью и живым красноречием.
Когда он явился в Рим, община торжествовала. Поддерживаемый знатью, папа Луций II хотел взять Капитолий штурмом; но он был отбит и, раненный камнем, вскоре умер (февраль 1145 г.). Община выбрала себе в начальники пат риция Джордано Пиерлеоне, одного из немногих членов аристократии, которые стали на сторону народа. Она объя вила, что папа должен отречься от светской власти в пользу этого магистрата. Нобили, находившиеся в Риме, принуж дены были признать власть «патриция»; народ разрушал феодальные башни. В 1144 г. организовался сенат, и акты датировались «от восстановления священного сената». Сенаторов было 56, по четыре от каждого округа. Один уцелевший документ, подписанный 25 сенаторами, показыва ет, что это были люди из низших классов: очевидно, что все движение носило демократический характер.
После смерти Луция II ни один из кардиналов не решался принять власть в такую критическую минуту; отыскали од ного цистерцианского монаха, чуждого политической жизни, — аббата монастыря св. Анастасия в Тге-Fontani близ Рима.
Новый папа Евгений III был простодушный и робкий человек; но за спиной этого монаха, внезапно вырванного из тиши монастырской жизни и брошенного в водоворот самой опас ной борьбы, какую когда- либо перенесло папство, стоял его учитель действительный глава христианского мира св. Бернард. Он обратился к Евгению III с трактатом «De consideratione», представляющим ценный документ для по нимания этой эпохи; здесь он утешает его, ободряет и напо минает ему об обязанностях папы. Св. Бернард знал слабые стороны церкви: он беспощадно бичевал пороки и недостат ки духовенства и его вождей. В сочинении «De consideratione» он упрекает пап в том, что они предпочли наследие Константина наследию св. Петра и придают больше значения своей светской власти, чем своему духовному сану. Он хотел бы также,
