как многие из них подписались под этим самым догово ром; но документы этой эпохи показывают, что подеста из бирались теперь городами. Подеста владеет обширными полномочиями и неограниченной юрисдикцией; но он не может решить ни одного важного вопроса, не посоветовав шись с думой, избранной городом. Мы знакомимся с этой организацией по многочисленным статутам городов, состав ленным в XII и XIII вв. (Пистойя, Модена, Феррара, Сиена и др.) и по одному трактату об обязанностях подеста («Oculus pastoralis»).
После победы Ломбардская лига быстро распалась. Между этими соперничавшими городами продолжительный союз был невозможен. Как прежде, начали образовываться част ные лиги, враждебные друг другу; так, в 1191 гг. Кремона, Павия, Комо, Бергамо и Лоди соединяются против Милана и старой Ломбардской лиги, и Генрих VI принимает их под свое покровительство, чтобы извлечь выгоду из этих раздоров.
Тосканские города не вступали в союз с ломбардскими, и Констанцский мир поэтому не касался их. Тем не менее, борьба, разыгравшаяся в Северной Италии, способствова ла их развитию. В 1162 г. Фридрих даровал Пизе и Лукке право суда и консульских выборов. Здесь, как и в Ломбар-дии, проснулся дух независимости. Итак, к концу XII в. они находились почти в таком же положении, как и северные города; они пользовались теми же преимуществами.
Что касается Венеции, то ее политический строй раз вился в царствование Фридриха вследствие дальнейшего ограничения власти дожей. В 1172 г. был образован Великий совет из 480 членов, который должен был обновлять ся каждый год; на него была возложена разработка и под готовка законов и дел, которые затем вносились на утверждение в вече. Кроме того, при доже находился Малый совет, состоявший из шести членов. Таким образом, власть дожа была введена в более точные рамки; за умале ние власти его вознаградили знаками почета. Эта револю ция носила аристократический характер: дож должен был избираться не всем народом, а одиннадцатью избирателями, которых назначал Великий совет. Таким образом, плодами народного восстания воспользовалась аристократия. Учреждением новых советов, ограниченных по числу членов и пополнявшихся из ее же среды, учреждением сената (Pregadi) и коллегии Сороки она обеспечила свое преоб ладание. Впрочем, доступ в эту аристократию был открыт для всех, кто по своему влиянию или богатству мог всту пить в ее ряды; каждый гражданин мог быть избран в чле ны Великого совета. Лишь в конце XIII в., в 1296 г., этот совет перестанет пополняться путем выборов и обратится в наследственную олигархию, в которую новый человек может проникнуть лишь с трудом: это называли «закрытием Великого совета» (serrata del gran consiglio). С этих пор учреждения Венеции получают совершенно иной характер, чем учреждения остальной Италии.
Итак, папа и города восторжествовали. Однако после ве нецианского мира Александр III оказался бессильным утвердить свой авторитет в центре полуострова; это показывает, что после своего поражения Фридрих был в Италии сильнее, чем до него: мир, разделив его противников, доставил ему такие выгоды, каких он не мог добиться путем войны.
Союз с Генрихом Львом. Употребляя часть своих сил на улаживание итальянских дел, Фридрих Барбаросса не пренебрегал и внутренним управлением Германии. Здесь он действительно могуществен; он господствует над крупными княжескими фамилиями, подавляет их восстания и суровыми мерами усмиряет буйных баронов.
Он вступил на престол при чрезвычайно затруднитель ных обстоятельствах. Царствование Конрада было перио дом безначалия и насилий. Лицом к лицу с Фридрихом сто ял дом Вельфов, который, будучи лишен власти, был однако равен ему по влиянию. Во главе этой семьи стоял способный, энергичный и честолюбивый человек — Генрих Лев. Другой из ее членов, Велъф VI, был ожесточенным противником Конрада III. Фридрих снискал дружбу Вельфа VI, приходившегося ему дядей, отдав ему в лен земли маркграфини Матильды: маркграфство Тосканское, герцогство Сполетское и Сардинию. Своему двоюродному брату Генриху Льву он присудил герцогство Баварское (1153), и между ними установилось такое согласие, которого, казалось, нич то не могло нарушить. В 1155 г., в то время, когда Генрих Лев был вместе с королем по ту сторону Альп, те из князей, которых наиболее раздражало его могущество и благо склонность к нему Фридриха, — маркграф Австрийский Генрих Язомирготт, получивший ранее и Баварию, маркграф Северной марки Альбрехт Медведь, который в царствова ние Конрада III тщетно пытался овладеть Саксонией, — ос тавались в Германии, несмотря на призыв короля. По Рей ну сеньоры из своих замков, расположенных на крутых утесах, господствовали над рекой и дорогами и опустошали страну.
Стремясь водворить порядок, Фридрих действовал с той несокрушимой и стремительной энергией, которая составляет одну из отличительных черт его характера. На Вормсском сейме (декабрь 1155 г.), разбирая спор между архиепископом Майнцским и пфальцграфом рейнским Германном, присудил последнего к тому, чтобы он босиком прошел милю, неся на руках собаку. Это был старинный род наказания, выработанный немецким обычным правом. «Когда был произнесен этот суровый приговор, — говорит Оттон Фрейзингенский, — людьми овладел такой ужас, что все предпочли жить в мире, чем бросаться в водоворот войн». Фридрих объехал страну, разрушая замки и обезг лавливая или вешая мятежников. Затем, на Регенсбургском сейме (сентябрь 1156 г.) он примирил Генриха Льва с Генрихом Язомирготтом, возвратив первому Баварию, но взамен обратив маркграфство второго (Австрию) в герцогство. Он обеспечил себе поддержку крупных сеньоров и поручил им обуздывать насилия мелкого дворянства, водворять порядок в Германии.
В то же время, женившись на графине Бургундской Беатрисе, он пытается приобрести действительное влияние над Бургундско-арльским королевством, которое до сих пор стояло лишь в фиктивной зависимости от империи и граница которого почти беспрерывно шла по линии Соны и Роны, кое-где даже выступая за нее. Он несколько раз принимался за это дело, особенно в 1169 г. В 1157 г., назначив на западе своего брата Конрада рейнским пфальцграфом, он на вос токе посредством удачной экспедиции заставил Болеслава IV Польского принести себе присягу на верность. Правда, Болеслав не сдержал своего обещания. Вскоре после этого (январь 1158 г.) герцог Богемский Болеслав получил ти тул короля в награду за услуги, оказанные им Фридриху во время этой войны. Гейза II Венгерский в 1157 г. обещал прислать войска для итальянского похода. В Дании Фрид рих в 1152 г. уладил спор между Канутом и Свеном, кото рые оспаривали друг у друга корону; Фридрих отдал ее Све ну, и последний признал себя его вассалом. Даже английский король Генрих II в одном письме признает над собой его верховную власть. На сейме в Безансоне в октябре 1157 г., рядом с множеством князей и баронов присутствовали послы от Рима, Алулии, Тосканы, Венеции, Ломбардии, Франции, Англии и Испании. «Вся земля, — пишет летописец Рагевин, — признавая его могущество и милосердие, повинуясь одновременно любви и страху, старалась оказывать ему новые знаки почтения, превозносить его новыми хвалами».
Сейм в Безансоне обозначает собой высшую точку, ка кой достигло могущество Фридриха в первую половину его царствования. Его власть в Германии казалась настолько упроченной, что во время своей борьбы с папой и ломбардскими городами он мог беспрестанно набирать в Германии новые армии. Мятежи усмирялись беспощадно; когда горо жане Майнца убили своего архиепископа, преданного Фридриху, город потерял свои привилегии; его стены и башни были разрушены, рвы засыпаны (1163). И хотя в Германии еще не вполне царил мир, хотя между князьями возникали даже раздоры и войны, но над всеми смутами господствова ла воля императора. Даже немецкие епископы, сочувство вавшие Александру III, не решались противодействовать Фридриху. Таким образом, Александр III не мог, подобно Григорию VII, опираться на Германию; несмотря на отлучение, страна продолжала повиноваться Фридриху и не противопоставляла ему соперников.
Генрих Лев, Альбрехт Медведь и славянские земли. В то время, как император по ту сторону Альп воевал из-за теоретических прав и непрочных выгод, Генрих Лев с беспощадной энергией и замечательным политическим талантом продолжал на севере вечную борьбу
