– Что, простите? – холодно спросил стоящий рядом высокий человек с квадратным подбородком. Он возглавлял в Тбилиси дипломатическую миссию США.
– Я про народ, – пояснила Руссе, кивая на толпу внизу. Под морем розовых знамен и плакатов люди молча и медленно шли к зданию парламента. – Их, должно быть, десятки тысяч или даже больше, а на улице такой мороз. Собрались погоревать вместе. Из-за единственного больного человека. – Она покачала головой. – Я напишу потрясающую статью.
– Это трагедия, – строго произнес дипломат. – Для Грузии, для всего Кавказского региона.
Сара опустила фотоаппарат и искоса взглянула на соседа из-под длинных ресниц.
– В самом деле? Не могли бы вы высказаться пространнее… И попонятнее для читателей?
– А вы не присвоите мои мысли себе? – спокойно спросил дипломат.
Руссе покачала головой.
– Не беспокойтесь. – Она мило улыбнулась. – Назовем вас в статье «западный обозреватель- эксперт».
– Вполне справедливо, – согласился дипломат. Он вздохнул. – Видите ли, мисс Руссе, следует понимать, что президент Яшвили для своего народа – значительно больше, чем просто политик. Он стал символом демократической «розовой революции», символом мира, процветания, возможно, даже продолжения жизни в этих краях.
Он махнул рукой в сторону отдаленных гор и холмов.
– Долгие века эти земли переходили от одной вражеской империи к другой. Принадлежали персам, византийцам, туркам, монголам, наконец, русским. Даже после распада Советского Союза Грузия продолжала страдать от национальных распрей, коррупции, политической неразберихи. Когда в результате «розовой революции» Михаил Яшвили оказался у власти, он тут же взялся наводить порядок. У грузинского народа впервые за восемь сотен лет появилось достойное демократическое правительство.
– Сейчас Яшвили на волосок от смерти, – проговорила Руссе. – У него рак?
– Вероятно. – Американский дипломат с хмурым видом пожал плечами. – Никто пока ничего не знает. Говорят, врачи не могут конкретно определить, что за болезнь подкосила Яшвили. У него отказывают все жизненно важные органы, один за другим.
– А что же дальше? – задалась вопросом корреспондент. – После его смерти?
– Ничего хорошего.
Руссе продолжала расспрашивать.
– Не пожелают ли отделиться и другие местности? Как Южная Осетия и Абхазия? В результате продолжительных вооруженных столкновений в этих «автономных областях» погибли тысячи людей. И не разгорится ли более серьезная гражданская война?
Работать в зоне военных действий опасно, но служит прямой дорогой к журналистской славе. Сара Руссе всегда мечтала об известности.
– Не исключено, – ответил дипломат. – У Яшвили нет достойного продолжателя, по крайней мере такого, кому доверяли бы представители различных политических фракций и национальных групп.
– А о русских вы что думаете? – спросила Руссе. – В Тбилиси их до сих пор проживает немало, правильно? Если здесь вспыхнет настоящая война, попытается ли, по-вашему, Кремль остановить бои, пришлет ли свои войска?
Дипломат вновь пожал плечами.
– Об этом ничего конкретного я сказать не могу.
Глава 5
Президент Сэмюель Адамс Кастилья провел гостя в полумрак Овального кабинета, щелкнул выключателем. Одной рукой ослабил галстук-бабочку и расстегнул смокинг, другой – указал на ближайшее из двух кресел напротив мраморного камина.
– Присаживайся, Билл. Чего-нибудь выпьешь?
Директор Национальной разведывательной службы Уильям Уэкслер быстро покачал головой.
– Нет, спасибо, господин президент. – Бывший сенатор США, человек весьма привлекательной внешности, льстиво улыбнулся. – Официанты за ужином особенно старательно наполняли сегодня вином бокалы. Еще немного, и, чувствую, я потеряю над собой контроль.
Кастилья спокойно кивнул. Обслуживающий персонал Белого дома точно сговорился – стремился обеспечить гостей на официальных приемах достаточным количеством веревки, чтобы те поголовно повесились. Точнее, как в данном случае – всех упоить, заставить целый полк ВМФ США свалиться прилюдно под стол. Гости поумнее вовремя отставляли бокалы. Тех же, кому мудрости недоставало, даже личностей крайне популярных, могущественных либо влиятельных, больше на ужин не приглашали.
Президент взглянул на замысловатые стенные часы – чудесное творение восемнадцатого века. Время перевалило далеко за полночь. Он еще раз указал Уэкслеру на кресло и опустился в противоположное.
– Во-первых, спасибо, что согласился в столь поздний час задержаться.
– О чем вы, господин президент! – произнес Уэкслер звучным профессионально-политическим голосом. Он опять улыбнулся, на сей раз оголив ряд прекрасных зубов. Ему было шестьдесят с небольшим, но его загорелое, почти без морщин лицо оставалось удивительно свежим. – Я в вашем полном распоряжении.
Кастилья задумался. Натерпевшись стыда после ряда нашумевших провалов, Конгресс совсем недавно впервые за пятьдесят с лишним лет провел крупную реорганизацию разведывательной системы США. И учредил новый правительственный пост – директора национальной разведслужбы. Предполагалось, что человек, который займет этот пост, будет координировать работу многочисленных разведывательных агентств, департаментов и бюро. На деле же ЦРУ, ФБР, Разведуправление Министерства обороны США, Агентство национальной безопасности и прочие структуры по сей день изощренно плели кулуарные интриги, старательно ограничивая директорскую власть.
Подавить столь сильное сопротивление мог человек исключительно волевой и проницательный. Кастилья все серьезнее сомневался, что Уэкслер способен на это, что он стремится к победе. Президент США с самого начала выдвигал на новый пост другие кандидатуры, Конгресс же твердо заявил, что разведкой должен править один из них. Регулируя сорокамиллиардный бюджет разведорганов, пусть только номинально, Сенат и Палата представителей были крайне заинтересованы в том, чтобы кресло президента разведки занял некто, кого они знали, кому могли доверять.
Уэкслер пробыл сенатором одного из штатов Новой Англии более двадцати лет и зарекомендовал себя как человек если ничем особенным и не выдающийся, но серьезный и порядочный, как деятельный член различных комитетов, решающих проблемы армии и разведки. За долгие годы сенаторства Уэкслер обзавелся множеством друзей и нажил лишь нескольких серьезных врагов.
Подавляющее большинство сенаторов были уверены, что Уэкслер прекрасно справится с новыми обязанностями. Кастилья же находил его донельзя вежливым и переполненным добрыми намерениями слабаком. Потому предвидел, что вместо усиления контроля над разведывательными органами и упорядочения их работы получит лишь усугубление бюрократизма.
– О чем конкретно вы желаете со мной побеседовать, господин президент? – наконец полюбопытствовал директор национальной разведки, нарушая воцарившуюся тишину. Если решение президента устроить после официального ужина эту странную встречу и вызывало у него недоумение, внешне он сохранял полное спокойствие.
– Попробуй пересмотреть методы управления разведкой, – без обиняков выдал Кастилья. Следовало растормошить директора, хотя бы попытаться, пока он занимает этот пост.
Уэкслер вопросительно изогнул бровь.
– В каком смысле?
– Надо попристальнее следить за развитием политических и военных событий в России. И за более мелкими государствами, с которыми РФ граничит, – сказал Кастилья.
– В России? – с удивлением переспросил Уэкслер.
– Именно.
– Но ведь «холодная война» окончена.
– Как бы не так, – хмуро ответил Кастилья, подавшись вперед. – Послушай, Билл, за последние пару лет
