корзиной для покупок в руках. – Здесь все еще царят моджахеды. Если нас сцапают, лучше сразу умереть. Но тогда о быстрой смерти придется только мечтать.
Стройная женщина, укутанная с головы до пят в бесформенную черную абайю, приблизилась на шаг.
– Значит, постараемся, чтобы нас не сцапали, так, Абдель? – спокойно проговорила она на ухо спутнику тоже на арабском. – Закрой рот и делай, что велено. Об остальном позабочусь я.
– Не понимаю, почему я согласился, – понуро проворчал Калифа.
– А мне кажется, понимаешь, – произнесла женщина. Ее голос звучал холодно и жестко. – Или, может, передумаешь и ответишь перед судом за совершение военных преступлений? Что предпочтешь: виселицу, расстрел или инъекцию?
Бывший офицер «Мухабарата» сглотнул и притих.
Женщина осмотрелась поверх его плеча. Они приближались к крупному двухэтажному зданию, построенному в традиционном иракском стиле вокруг внутреннего двора. У ворот стояли два молодых араба с суровыми лицами и «Калашниковыми» в руках. Оба внимательно изучали прохожих.
– Я Рейд-1, – пробормотала по-арабски женщина в шейный микрофон, спрятанный под абайей. – Приближаемся с Источником-1 к месту. Все готовы?
Голос ответившего прозвучал в миниатюрном радиоприемнике, установленном в ее ухе.
– Снайперы готовы. Держат объекты на прицеле. Команда нападения готова. Десантники готовы.
– Принято, – негромко отозвалась женщина. Теперь до главных ворот оставались считанные метры.
Один из солдат преградил им путь, с подозрением сузив глаза.
– Что это за женщина, полковник? – прорычал он. – Генерал ждет на собрание вас. Вас одного, никого больше.
Калифа поморщился.
– Она двоюродная сестра моей жены, – не вполне уверенно пробормотал он. – Побоялась идти с рынка домой одна. Услышала, что американцы и их прислужники иракцы, которые поддерживают шиитов ловят на улицах женщин и насилуют. Я согласился сопроводить ее только сюда.
Женщина скромно опустила темные глаза.
Военный сделал шаг вперед, все еще хмурясь.
– Вы заставляете нас рисковать, – тихо процедил он. – Об этом непременно должен узнать генерал. Проходите.
– Рейд-1, на связи Главный Снайпер, – послышалось в ухе женщины. – Подайте сигнал.
Женщина взглянула на охрану и едва заметно улыбнулась.
– Действуйте, Главный Снайпер, – тихо произнесла она. – Огонь!
Глаза военного расширились от испуга. Он начал было поднимать «Калашников».
Раздалось два глухих хлопка. Оба охранника осели на землю, убитые в голову выстрелами с крыши, удаленной отсюда более чем на сотню метров. Тела еще не успели растянуться на земле, когда группа из шести человек, якобы прохлаждавшихся у ближайшей чайной, рванула к воротам. Из-под свободного пиджака каждый достал по пистолету-пулемету «Хеклер-Кох МП-5СД-6». Тела оттащили в глубь двора, в густую тень у стены. Двое из группы заняли у ворот посты убитых. Если кто-нибудь выглянул бы из окон здания, он не заметил бы ничего странного.
Женщина тоже достала из-под продуктов в корзине оружие – пистолет с глушителем, девятимиллиметровую «беретту». И перебежала с Калифой и четырьмя вооруженными бойцами к зданию, где все шестеро затаились в тени. Женщина взглянула на часы. Прошло менее тридцати секунд. Изнутри лились звуки музыки – жутковатые завывания популярного певца-араба.
Вполне довольная ходом операции, женщина указала группе на парадную дверь.
Разделившись на пары, четверо бойцов помчались вверх по ступеням. Под прикрытием товарищей наиболее сноровистый исследовал массивную деревянную дверь. Она была не заперта. Боец единожды кивнул остальным и поднял три пальца, начиная отсчет.
Приготовились. Один. Два. Три.
Командир выбил ногой дверь и ворвался внутрь. Остальные трое вбежали вслед за ним. Послышались сдавленные крики, но их тотчас оборвали оснащенные глушителями пистолеты-пулеметы.
Прокралась к двери, держа наготове пистолет и пригибаясь к земле, и женщина. Дрожащий Калифа, уже не стыдясь своего страха, проследовал за ней. Полковник «Мухабарата» отчаянно молился себе под нос. Не обращая на него внимания, женщина слушала краткие отчеты, поступающие через приемник.
– Коридор свободен, кабинеты слева свободны. Уничтожено два противника.
– Кабинеты справа свободны.
Выстрел.
– Лестница свободна. Уничтожен один неприятель.
Где-то в глубине здания снова закричали, раздалась очередь, и все смолкло.
– Верхний этаж свободен, – прозвучал по связи ровный уверенный голос. – Убито еще двое. Одного взяли в плен. Рейд-1, говорит Набег-1. Здание очищено. Потерь нет.
Женщина выпрямилась и негромко сказала в спрятанный под абайей микрофон:
– Принято. Вхожу с Источником-1 в здание. – Она указала «береттой» на дверной проем, предлагая Калифе войти первым.
Выложенные плиткой полы в коридорах устилали тела и стреляные гильзы. Жизнь многих оборвалась в ту секунду, когда они схватились за оружие – автоматы советского производства либо пистолеты. К отдававшему металлом запаху крови примешивались другие: низкопробного табака, дешевого лосьона после бриться и вареной курятины. Из радиоприемника где-то в глубине все еще звучала музыка.
Таща за собой Калифу, женщина взбежала по лестнице, перепрыгивая за раз через две ступени, и направилась в богато обставленный кабинет в дальней части здания.
Столы и стулья из тика, негромко гудящий ноутбук. Машина была целая и невредимая. Женщина улыбнулась.
На покрытом коврами полу лежал лицом вниз человек в халате и тапочках. Его руки были крепко связаны за спиной. Двое бойцов стояли рядом, держа единственного пленного под прицелом.
Женщина дала сигнал, и захваченного перевернули. Она внимательно рассмотрела его лицо, сравнив с изображениями на фотографиях, которые тщательно изучила и прекрасно помнила. Перед ней лежал генерал-майор Хусейн Азиз Аль-Доури, некогда возглавлявший восьмой отдел «Мухабарата» – подразделение, которое отвечало за разработку, исследования и производство иракского биологического оружия.
– Добрый вечер, генерал, – улыбаясь краем рта, любезно поприветствовала пленного женщина.
Тот окинул ее злобным взглядом.
– Кто, черт возьми, ты такая?
Женщина скинула с головы капюшон абайи, представляя на обозрение короткие светлые волосы, прямой нос и твердый подбородок.
– Я та, что следила за тобой весьма и весьма долгое время, – заявила ледяным тоном агент ЦРУ Рэнди Рассел.
Крупные хлопья мокрого снега медленно падали с темного, затянутого тучами неба. Снежинки лениво кружили в безветренном холодном воздухе и мягко приземлялись на Театральной площади, в центре которой красовался освещенный прожекторами оперный театр Земпера.
Пряча головы в воротники пальто, высоко держа над собой зонтики, люди торопливо пересекали площадь и присоединялись к взволнованной толпе, собиравшейся у центрального входа в театр. Согласно развешанным по городу афишам и рекламным вывескам, сегодня вечером была премьера. Ультрасовременная версия «Вольного стрелка» Карла Марии фон Вебера – первой немецкой оперы.
Джон Смит стоял у памятника давно почившему саксонскому королю, внимательно наблюдая за потоком страстных поклонников искусства, движущимся по площади. Подполковник то и дело нетерпеливо стряхивал с темных волос снежинки и ежился от холода.
Он приехал на окраину Дрездена примерно час назад на грузовике, направлявшемся в Гамбург. Двухсот
