людей, не вызывая ненужных вопросов.
В это мгновение человек с наушниками вырвал из блокнота листок, на котором лихорадочно делал пометки, и протянул его командиру.
– Где-то на пути распространения сигналов есть скала, а может быть, им мешает свинцовый экран центра. – Быстро пробежав взглядом листок, Фаид аль-Сауд протянул его Борну: – Думаю, тебе нужно ознакомиться с этим.
Борн прочитал фразы, написанные по-арабски.
Линдрос и Катя бежали по лабиринту современных катакомб, спрятанных под Миран- Шахом. Из громкоговорителей, развешенных вдоль стен, звучал громкий сигнал тревоги. Сигнал зазвучал, когда впереди уже показался выход, и тотчас же Линдрос развернулся в противоположную сторону. Теперь они уходили в глубь центра.
По обрывкам услышанных разговоров и своим собственным наблюдениям Линдрос определил, что подземный центр располагается на двух уровнях. На верхнем находятся жилые помещения, кухня, пункт связи и тому подобное. Здесь же расположен лазарет. Однако хирургический кабинет, где доктор Андурский изменил лицо Карима и пересадил ему правый глаз Линдроса, был расположен внизу, вместе с лабораториями: огромной центрифугой, где обогащенный уран концентрировался еще больше, лабораторией ядерного деления и другими.
– Наш побег обнаружен, – сказала Катя. – Что дальше?
– Переходим к плану «Б», – ответил Линдрос. – Нам нужно попасть в центр связи.
– Но это же в противоположном конце от входа, – заметила Катя. – Так нам ни за что не удастся вырваться отсюда.
Забежав за угол, они оказались в длинном коридоре, который проходил через хребет центра. Здесь всё: помещения, коридоры, лестничные клетки, лифты – было непомерно огромных размеров. В целом громадный центр наводил ужас, словно он был создан не для людей, а для полчища машин. Человеческим существам здесь не было места.
– В первую очередь нужно думать о том, как остаться в живых, и лишь затем о том, как выбраться отсюда, – возразил Линдрос. – А это значит, надо дать знать моим друзьям, где мы находимся.
Несмотря на возбуждение, он перешел с бега на быстрый шаг. Ему совсем не нравился этот бесконечно длинный коридор, уходящий вдаль. Если их здесь обнаружат, бежать будет некуда, спрятаться тут тоже невозможно.
И тотчас же его худшие опасения сбылись: в противоположном конце коридора появились двое охранников. Увидев беглецов, они схватились за оружие. Один осторожно двинулся вперед, второй остался сзади, прикрывая его, направив на добычу автоматическую винтовку.
– Мне нужно придумать, как предупредить всех, кто находится в здании штаб-квартиры ЦРУ, – сказала Сорайя.
– Но ты же сама только что слышала, что твоя родная контора за тобой охотится, – ответил Тайрон. – Что бы ты ни сделала, спасибо тебе все равно никто не скажет.
– Но я же не могу спокойно сидеть сложа руки, ведь так?
Тайрон кивнул:
– Тут ты права.
Вот почему они «ушли в тину», как выразился Тайрон: укрылись в табачной лавке, где седой старик, выходец из Сальвадора, вручную сворачивал из выращенного у себя на огороде дерьма «настоящие кубинские сигары», которые затем втридорога продавал жаждущим клиентам, найденным через Интернет. Так получилось, что лавка принадлежала Тайрону, поэтому львиная доля прибыли доставалась ему. Это была одна из многих дыр на Девятой улице, но по крайней мере здесь все было законно.
Так или иначе, сегодня грязные стекла лавки позволяли Сорайе и Тайрону более или менее хорошо наблюдать за черным «Фордом», который Тайрон угнал у двух арабов, убитых около стройплощадки. Тайрон поставил машину прямо напротив лавки, где она сейчас и стояла, также полная ожидания.
К этой мысли они пришли вместе. Поскольку Сорайя больше не могла просто войти в штаб-квартиру ЦРУ через дверь, не могла даже позвонить туда из опасения, что ее звонок проследят, ей нужно было найти другой способ.
– Я знаю, что к чему, девочка, – сказал Тайрон. – Можешь не сомневаться, этот зверь много повидал на своем веку. Наши бородатые друзья уже давно поняли, что эта парочка не вернется домой. Думаешь, они оставят это просто так? Дудки. Они будут искать и свою тачку, и тебя. Только нельзя допустить, чтобы они тебя нашли. Можно не сомневаться, они притащатся на Северо-Восток, потому что именно здесь тебя видели в последний раз. – Его черное лицо растянулось в широкой красивой улыбке. – А когда они здесь появятся, мы налетим на них, словно мухи на дерьмо.
План был опасный, но, вынуждена была признать Сорайя, заманчивый. К тому же ничего другого она все равно не могла придумать: остальные варианты заканчивались или клеткой ЦРУ, или, еще вероятнее, ее смертью.
– Фади захватил пленных, – сказал Фаид аль-Сауд.
– Возможно, я знаю одного из них, – сказал Борн. – Это мой друг Мартин Линдрос.
– Ах да. – Глава саудовской разведки кивнул. – Тот человек, за которого выдает себя брат Фади. Значит, не исключено, что он до сих пор жив. А кто второй?
– Понятия не имею, – признался Борн.
– В любом случае нам нужно поторопиться, если мы хотим их спасти. – Фаид аль-Сауд нахмурился. – Однако мы до сих пор не представляем себе, как проникнуть в центр.
– Те машины, которые видны на снимке со спутника, – напомнил Борн. – Должны же они были куда-то деться. Причем это должно быть в радиусе тысячи метров от того места, где мы сейчас находимся. – Он указал на экран. – Можешь вывести это на печать?
– Разумеется.
Фаид аль-Сауд нажал клавишу компьютера. Послышалось негромкое жужжание, и из щели принтера выполз лист бумаги. Глава саудовской разведки протянул его Борну.
Тот вышел из передвижного командного центра вместе с Фаидом аль-Саудом и его огромным телохранителем, которого, как выяснилось, звали Абдуллой.
Остановившись на юго-восточной оконечности взлетно-посадочной полосы, Борн стал сверять местность со снимком, полученным со спутника.
– Вся беда в том, что здесь ничего нет. – Фаид аль-Сауд в сердцах ударил себя кулаками по бедрам. – Как только мы сюда прибыли, я отправил на разведку троих человек. Через час они вернулись – никаких результатов.
– Тем не менее, – настаивал Борн, – эти машины должны же были
Он вышел на взлетно-посадочную полосу и направился вперед. Справа дымился остов «Соверена», которому уже никогда больше не придется подняться в небо. Слева начиналась бетонная дорожка. Борн мысленно представил себе, как «Соверен» заходил на посадку со слишком большой скоростью.
Внезапно у него в памяти всплыли слова Муты ибн Азиза: «Ты заходишь слишком низко! Ты коснешься полосы слишком рано». Почему он так встревожился? В худшем случае шасси «Соверена» ударили бы по самому краю взлетно-посадочной полосы. Но почему это напугало Муту ибн Азиза? Какое ему до этого было дело?
Борн направился к началу бетонной полосы, внимательно глядя себе под ноги. Вот он оказался у самого края, в том месте, которого так настойчиво хотел избежать Мута ибн Азиз. Чего он боялся? Когда самолет касается взлетно-посадочной полосы, на дорожку воздействуют три фактора: сильное трение, высокая температура и большой вес. Которого из них испугался Мута?
