пояса фляжку и зубами открыл крышку.
– Я тебя отпущу. Ничего плохого я тебе не сделаю. Хочешь пить?
Мальчишка раскрыл рот, словно птенец в гнезде.
– В таком случае обещай ответить на мои вопросы. Так будет справедливо.
Мальчишка долго смотрел на него своими черными глазами, затем кивнул. Борн отпустил его запястья, он жадно схватил фляжку, опрокинул ее в рот и стал пить большими, судорожными глотками.
Пока он пил, Борн соорудил вокруг стены из снега, чтобы хоть как-то сберечь тепло их тел. Он забрал фляжку.
– Первый вопрос: ты знаешь, что здесь произошло?
Мальчишка молча покачал головой.
– Наверняка ты видел вспышки взрывов, дым, поднимающийся над горой.
Непродолжительное колебание.
– Да, видел. – Оказалось, у него высокий девчоночий голос.
– И, естественно, тебе стало любопытно. Ты поднялся сюда, так?
Отвернувшись в сторону, мальчишка прикусил губу.
Так у него ничего не получится. Борн понял, что нужно найти другой подход.
– Меня зовут Джейсон, – сказал он. – А тебя?
И опять после колебания:
– Алем.
– Алем, тебе приходилось терять близкого человека? Который был тебе очень дорог?
– А что? – подозрительно насторожился мальчишка.
– Видишь ли, я потерял близкого человека. Своего лучшего друга. Вот почему я здесь. Он был в одной из этих сгоревших «птичек». Мне нужно знать, видел ли ты его, знаешь ли, что с ним сталось.
Алем уже качал головой.
– Его зовут Мартин Линдрос. Ты ни от кого не слышал это имя?
Мальчишка снова прикусил губу, начинавшую дрожать, но, как решил Борн, не от холода. Он покачал головой.
Нагнувшись, Борн набрал пригоршню снега и высыпал его на то место, где его укусил Алем. От него не укрылось, что мальчишка следит за каждым его движением.
– Мой старший брат погиб полгода назад, – наконец сказал Алем.
Борн продолжал накладывать на руку снег. «Лучше вести себя естественно», – рассудил он.
– И что с ним случилось?
Подобрав колени к груди, Алем обхватил их руками.
– Его завалил оползень. А наш отец остался калекой.
– Извини, – искренне произнес Борн. – Слушай, вернемся к моему другу. А что, если он жив? Разве ты хочешь, чтобы он умер?
Мальчишка рассеянно провел пальцем по ледяной корке у основания стены.
– Ты будешь меня бить, – пробормотал он.
– С чего бы это?
– Я кое-что подобрал. – Алем дернул головой в сторону обломков. – Вон там.
– Алем, обещаю, меня интересует только мой друг.
Еще раз недоверчиво взглянув на Борна, мальчишка достал перстень. Взяв перстень, Борн подставил его солнечному свету. Он сразу же узнал геральдический щит с раскрытыми книгами во всех четвертях – герб университета Брауна.
– Это перстень моего друга. – Борн осторожно протянул перстень мальчишке. – Ты мне покажешь, где его нашел?
Алем перелез через стену, затем побрел по сугробам к месту в нескольких сотнях ярдов от обгоревших обломков. Он опустился на колени, и Борн последовал его примеру.
– Здесь?
Мальчишка кивнул.
– Он лежал под снегом, наполовину присыпанный.
– Как будто его втоптали в землю, – закончил за него Борн. – И все же ты его нашел.
– Я был здесь вместе с отцом. – Алем положил руки на острые колени. – Мы искали, чем бы поживиться.
– А что нашел твой отец?
Мальчишка пожал плечами.
– Ты отведешь меня к нему?
Алем долго смотрел на перстень, лежащий на грязной ладони. Затем сжал пальцы в кулак и убрал перстень в карман. Он поднял взгляд на Борна.
– Я ему ничего не скажу, – тихо промолвил тот. – Обещаю.
Алем кивнул, и они встали. Борн взял у Девиса антисептик и бинт, чтобы обработать руку. Затем мальчишка повел его вниз от этой маленькой, блеклой альпийской лужайки, по головокружительно крутой тропе, извивающейся по обледенелому каменистому склону Рас-Дашана.
Анна не шутила, сказав, что Лернер жаждет крови. Когда Сорайя вышла из лифта на подземном этаже, отведенном «Тифону», ее уже ждали двое. Молодая женщина знала, что даже для того, чтобы спуститься сюда, им были нужны специальные пропуска. Дела плохи и становятся хуже с каждой секундой.
– Исполняющий обязанности директора Лернер хочет поговорить с вами, – сказал тот, что слева.
– Он попросил вас пройти с нами, – подхватил тот, что справа.
Сорайя прибегла к легкомысленному голосу, проникнутому флиртом:
– Мальчики, вам не кажется, что сначала мне нужно немного привести себя в порядок?
Тот, что слева, высокий, сказал:
– Немедленно. Так распорядился исполняющий обязанности директора.
«Или стоики, или евнухи, или и то и другое». Пожав плечами, Сорайя отправилась следом за агентами. Сказать по правде, ничего другого ей и не оставалось. Идя по коридору между двумя ожившими столбами, молодая женщина старалась прогнать прочь беспокойство. Ей сейчас нужно сохранить голову ясной, в то время как все вокруг, похоже, сходят с ума. Несомненно, Лернер постарается ее уколоть, сделает все, что в его силах, чтобы прижать ее к стене. Сорайя уже вдоволь наслушалась про него разных жутких вещей, а ведь он проработал в ЦРУ всего – сколько, полгода? Лернер поймет, что она испытывает к нему неприязнь, и постарается сыграть на этом, подобно зубному врачу-садисту, ковыряющемуся в больном зубе.
В самом конце коридора Сорайя остановилась перед закрытой дверью. Более высокий агент выбил по двери короткую военную дробь заскорузлыми костяшками пальцев. Затем он открыл дверь и отступил в сторону, приглашая Сорайю войти. Однако сам он со своим doppelganger задержался. Они вошли в кабинет следом за ней, закрыли дверь и, отступив назад, застыли у стены, словно подпирая ее своими могучими плечами.
У Сорайи внутри все оборвалось. В одно мгновение Лернер полностью завладел кабинетом Линдроса, зашвырнул все личные вещи прежнего обладателя одному богу известно куда. Все фотографии уже были развернуты лицом к стене, словно отправленные в ссылку.
Исполняющий обязанности заместителя директора сидел за столом Линдроса, опустив свою грузную задницу в кресло Линдроса, и листал бледно-зеленую папку с текущими делами, отвечая на звонки Линдросу так, словно они предназначались ему самому. Впрочем, они
– А, мисс Мор. – Лернер положил трубку телефона. – Очень хорошо, что вы к нам присоединились. – Он улыбнулся, но сесть не предложил. Определенно, ему хотелось, чтобы она стояла перед ним, словно провинившийся ученик, которого отчитывает жестокий директор. – Позвольте спросить, где вы пропадали?
Сорайя знала, что Лернеру уже все известно, поскольку предварительно позвонила по сотовому. Судя
