выстрелом. Должно быть, подозревали меня еще с той встречи в парке Рок-Крик. И мне не следовало…
С улицы донесся лай собаки. Пес успел гавкнуть всего лишь раз.
Билл похолодел.
– Они уже здесь. Аль-Хасан со своими людьми.
– Откуда ты знаешь? – Рэнди скользнула к единственному окну, где сохранилось стекло, и осторожно выглянула наружу.
– Собака, – догадался Джон. – Тот самый доберман, что был с тобой в парке.
Билл кивнул:
– Да, Самсон. Он обучен нападать, защищать, искать, охранять.
– Вижу!.. – шепнула Рэнди. – Похоже, их четверо. Прячутся вон за тем рядом фургонов, что перед нами. Один – высокий араб.
– Аль-Хасан, – сказал Билл. В голосе его слышалось зловещее спокойствие.
Питер прищелкнул языком.
– Так вот, значит, каким образом они нас выследили! – И он показал всем крохотный передатчик, который только что извлек из полого каблука ботинка Марти. – Славный маленький «жучок», не правда ли? – Он с отвращением покачал головой. А потом выбросил передатчик в заднее окно и схватил свой автомат.
Рэнди по-прежнему вела наблюдение из окна.
– Ни полиции, ни военных не видно.
– Разве это имеет значение? – грубо огрызнулся Билл. – Я привел их сюда. И теперь они вас схватят. Господи, как глупо! Какой же я дурак!..
– Ну, насчет схватят, это вряд ли, – усмехнулся англичанин. – Для этого им придется немало потрудиться. – Он потянулся к электроприбору, что находится над кухонным столом, надавил на кнопку сбоку. Раздался странный хлопок, и с середины пола поднялись четыре виниловых квадрата, неотличимые по рисунку от остальных, покрывавших пол. Гибкая мускулистая его фигура метнулась к открывшейся в полу дверце. – Никогда не оставайтесь без запасного выхода, друзья мои! Вы первый, Джон, окажите такую любезность!
Джон приподнял дверцу и скрылся внизу.
– Ты следующий, мой мальчик, – сказал англичанин Марти.
Марти мрачно кивнул, с опаской всматриваясь в асфальт под днищем фургона. И начал спускаться. Под фургоном тихо лежал доберман, большие карие его глаза неустанно оглядывали открытую площадку и опушку леса, возле которой был припаркован фургон. Оказавшись в темноте под днищем машины, Марти быстро отполз в сторону, чтобы дать спуститься Рэнди Рассел. Следом за ней в потайной люк нырнули Билл Грифин и Питер Хауэлл. Доберман приподнял голову и обнюхал Марти, тот придвинулся к нему поближе. А потом ласково провел рукой по гладкой лоснящейся спине. Странно, но он не испытывал ни малейшего страха. Затем Марти приподнял голову и огляделся. Ни под колесами других фургонов, ни среди толстых стволов деревьев не было видно никого. Ни ног, ни подозрительных теней, и на секунду ему показалось, что аль-Хасан вместе со своими убийцами пошел на попятный и убрался восвояси.
Билл Гриффин подозвал к себе собаку и шепнул:
– Это друзья, Самсон. Друзья.
И позволил псу обнюхать каждого.
Затем с Джоном во главе они подползли к тому краю фургона, что находился ближе к лесу. От его спасительной тьмы их отделяли каких-то пятнадцать футов.
– Туда, – Питер указал на деревья. – Там можно спрятаться, отсидеться и сообразить, что делать дальше. Когда скомандую «вперед», вскакивайте и бегите туда что есть мочи, словно вы зайцы, а на хвосте у вас гончая. Я вас прикрою, – и он похлопал по рукоятке автомата «хеклер-и-кох».
Но тут со стороны леса показались какие-то фигуры.
– Ложись! – скомандовал Смит и первым распростерся на асфальте.
Остальные тут же последовали его примеру. В этот момент нападавшие открыли огонь. Пули свистели и рикошетом отлетали от бортов фургона. Выпустив несколько очередей, бандиты отступили, ища укрытия за стволами деревьев.
– Сколько их? – спросил Билл Гриффин.
– Двое, – глаза англичанина превратились в узкие щелки, так напряженно всматривался он во тьму. – Или трое, они скрылись в лесу.
– Двое или трое, – эхом откликнулась Рэнди. – А это означает, что еще один или два находятся где-то впереди.
– Да, верно, – ответил Билл Гриффин и покосился на своих товарищей по несчастью. В их скованных позах не читалось страха – лишь собранность и готовность, глаза горели огнем. Даже Марти, несмотря на свою странную болезнь и еще более необычный склад ума, вовсе не напоминал того капризного и вечно ноющего слабака Марти, которого он некогда знал. Марти повзрослел, стал другим. И, едва подумав об этом, Гриффин ощутил странную ноющую боль в сердце. И одновременно – подъем. Возможно, давали о себе знать долгие годы, которые он провел, работая на людей с ограниченным мышлением. А возможно, ему просто не удалось прижиться в этом мире, который так много значил для остальных. Но, скорее всего, правда заключалась в том, что ему, по большому счету, всегда было плевать на всех и вся, в том числе и на себя тоже.
И ему страшно захотелось стать другим. Только теперь он по-настоящему понял, почему пошел на такой огромный риск, пытаясь спасти Джона. Делая это, он надеялся спасти то хорошее, что еще не умерло, сохранилось в его душе. Казалось, при одной только мысли об этом кровь быстрей заструилась в жилах. А мысль стала работать как-то особенно ясно и четко. Он обрел цель и смысл жизни, и это наполнило его такой силой и радостью, какую доводилось испытывать только в юности, когда они с Джоном были совсем молоды и перед ними лежало все будущее.
Теперь он знал, что надо делать.
Знал каждой мышцей и жилкой своего тела. Всем своим давно отчаявшимся сердцем.
Именно так он и должен поступить, чтобы душа не погибла окончательно.
И вот, не предупредив никого, он быстро выполз из-под фургона, поднялся на ноги в полный рост и с каким-то странным сдавленным криком бросился вперед, к опушке леса, где затаились убийцы. Доберман кинулся следом.
– Билл! – крикнул Джон. – Не надо, не смей!..
Но было уже слишком поздно. Ноги Билла сами несли его к лесу, длинные пряди волос развевались по ветру. Он мчался к лесу и стрелял на бегу. Он был возбужден и одновременно испытывал невероятное облегчение, ему было плевать на все, кроме желания искупить свою вину. Ощерив клыки, доберман накинулся на одного из нападавших.
Джон, Рэнди и Питер, подхватив оружие, последовали за Биллом. Все произошло за считаные секунды.
Ко времени, когда Джон добежал до опушки, Билл Гриффин уже лежал на спине, на сухой подстилке из трав и опавшей листвы. Из раны на груди сочилась кровь.
– Господи, – выдохнул Питер, а взгляд его меж тем непрестанно обшаривал деревья и стоявшие у леса фургоны.
В десяти футах от них скорчился на земле, напоминая безжизненную кучу тряпья, тот самый плотный коротышка, впервые напавший на Смита еще в Джорджтауне. Второму мужчине пуля угодила в голову. Третий валялся на спине с разорванным горлом, а доберман меж тем метался по лесу в поисках остальных.
– А типа по имени аль-Хасан что-то не видно, – заметил Питер. – Должно быть, где-то там, у фургонов.
– Если он остался один, то вряд ли что-то предпримет, – сказала Рэнди, держа «узи» наготове. Потом перевела взгляд вниз и уже более мягким тоном добавила: – Как он там, Джон?
– Помоги мне.
Питер их прикрывал, а Рэнди помогла Джону перенести Билла в лес, где они осторожно опустили его на подстилку из опавшей листвы.
