выгодный момент.
И вот, глядя на задумчивые мрачные лица Петрелли и Окснарда, он решил, что такой момент настал.
Он должен сломить их пассивность и нерешительность. Если не удастся убедить Окснарда, все труды и старания последних десяти лет пойдут прахом.
Он не проиграет, подумал он про себя. Просто не имеет права проиграть.
– Что ж, единственный способ убедиться в ее действенности, это проверить ее на человеке. – Он весь так и подался вперед, голос звучал глухо, но решительно. – Мы выделили в небольших количествах смертельный обезьяний вирус. Он не слишком стабилен, но может храниться неделю или около того. – Тут он выдержал эффектную паузу, должную придать особую значимость дальнейшим его словам: – Есть только один способ. И, пожалуйста, только не пытайтесь меня остановить, слишком уж высока ставка. Мы должны думать о людях в целом, а не о риске, связанном с каким-то одним человеком. – Тут он снова сделал паузу и глубоко вздохнул. – Я сам введу себе инъекцию с этим вирусом и…
Главный врач Окснард вздрогнул и поморщился:
– Вы же знаете, что это невозможно.
Тремонт вскинул руку:
– Нет, нет. Пожалуйста, дайте мне закончить. Я введу себе вирус, а затем – сыворотку. Возможно, обезьяний вирус и не соответствует в точности тому, который сейчас распространяется. Но, по моему мнению, достаточно близок ему, поэтому я не вижу опасности возникновения каких-либо побочных эффектов после применения сыворотки. Это единственный способ проверить ее.
– Полный абсурд! – воскликнула Нэнси Петрелли. – Вы прекрасно знаете, что мы просто не можем позволить вам пойти на такое!
Джесси Окснард, похоже, колебался.
– Вы что, действительно собираетесь испытать ее на себе?
– Именно, – решительно кивнул Тремонт. – Другого способа убедить всех, что наша сыворотка способна остановить эту ужасную эпидемию, просто нет.
– Однако… – начала Нэнси Петрелли, продолжая играть роль оппозиции.
– Это не нам решать, Нэнси, – остановил ее Джесси Окснард. – Тремонт вызвался совершить величайший акт гуманизма. И мы, как минимум, просто обязаны уважать это его решение и незамедлительно доложить о нем президенту.
Петрелли нахмурилась.
– Но, черт побери, Джесси, у нас же нет никакой уверенности в том, что эти два вируса и сыворотка будут взаимодействовать в человеческом организме тем же образом. – Она заметила, какую гримасу скроил при этом Тремонт, точно сомневался, что расслышал ее. – И раз уж доктор Тремонт готов предоставить себя в качестве морской свинки, ему следует ввести настоящий вирус. Или же, по крайней мере, провести сравнительный анализ этих двух вирусов, выяснить, насколько они идентичны.
Тремонт весь так и кипел от ярости, однако старался не подавать виду. Что, черт побери, она вытворяет? Ведь ей прекрасно известно, что сыворотка эффективна на все 100 процентов – как ни одна вакцина или сыворотка прежде. Однако внешне он был вынужден согласиться с ней.
– Нэнси, разумеется, права. Так и следовало бы поступить. Но для сравнительного анализа вирусов требуется время, а вот его-то у нас как раз и нет. И любое промедление смерти подобно. Уверяю, я готов совершенно добровольно и сознательно пойти на заражение и настоящим вирусом. Наша сыворотка способна побороть его. Я уверен.
– Нет, – возразил ему главный врач. – Этого мы не можем позволить вам ни в коем случае! Но вот семьи тех, кто пострадал, заявляют о своей готовности помочь. Так что имеет смысл спросить прежде всего у них, согласны ли они позволить испытать новую сыворотку на их заболевших родственниках. Таким образом, мы и сыворотку проверим, и, возможно, спасем несколько обреченных. А тем временем я попрошу Детрик и СДС произвести сравнительный анализ этих двух вирусов.
– Администрация по контролю за продуктами и лекарствами никогда этого не позволит, – возразила Нэнси.
– Позволит, если распоряжение отдаст сам президент.
– Тогда директор уволится первым.
– Возможно. Но если президент захочет, чтобы сыворотку испытали, так оно и будет.
Нэнси Петрелли сделала вид, что задумалась. Затем, после паузы, сказала:
– И все же я возражаю против применения сыворотки без проведения всех положенных испытаний. В то же время, если мы хотим хоть как-то сдвинуть дело с мертвой точки, мне кажется, лучше уж попробовать ее на тех, кто все равно уже болен.
Главный врач поднялся из кресла.
– Тогда позвоним президенту и изложим оба предложения. Чем быстрее мы начнем действовать, тем больше жизней, возможно, спасем. – Он обернулся к Виктору Тремонту: – Есть здесь телефон, по которому можно приватно поговорить?
– Вон там, через дверь, в конференц-зале. – Тремонт указал на дверь в правом углу кабинета.
– Нэнси? – обернулся к Петрелли Окснард.
– Позвони сам. Скажи, что я полностью поддерживаю твое мнение.
Главный врач вышел из комнаты и затворил за собой дверь. Виктор Тремонт развернулся в кресле и холодно и злобно улыбнулся секретарю Союза по здравоохранению.
– Прикрываешь свою задницу за мой счет, да, Нэнси?
– Специально выдаю Джессу негатив, чтобы выработать противоположное отношение, – огрызнулась Нэнси Петрелли. – Мы же с тобой договорились, что я буду как бы против. Чтоб он сфокусировался на позитивном, на преимуществах.
Голос Тремонта не выдавал его раздражения.
– Надо сказать, ты отлично исполнила свою роль. Но полагаю, что несколько переборщила. И что за всем этим на самом деле стояло стремление защитить себя.
– Училась у мастера. – Нэнси отвесила в его сторону шутливый поклон.
– Благодарю. Но за всем этим стоит скорее недоверие ко мне.
Она изобразила любезную улыбку.
– Скорее учет превратностей судьбы, Виктор. Никому на свете еще никогда не удавалось перехитрить судьбу.
Тремонт кивнул:
– Это верно. Мы ведь сделали все, что смогли. Учли все возможные осложнения. К примеру, я буду настаивать на проведении испытаний. И уверяю, вирус, еще не успев попасть в мой организм, будет совершенно безвреден. Но какой-то маленький шанс всегда остается. Это риск. Риск, на который я иду.
– Это риск для всех нас и нашего проекта, Виктор.
Куда бы завели их эти споры, Нэнси Петрелли так и не узнала. Дверь в конференц-зал распахнулась, оттуда вышел Джесс Окснард. На лице его сияла довольная улыбка.
– Президент обещал лично переговорить с Администрацией по контролю, а мы тем временем должны искать среди жертв вируса добровольцев для испытания сыворотки. Президент склонен рассматривать ситуацию с оптимизмом. Так или иначе, но мы проведем проверку сыворотки и победим этот чертов вирус!
Виктор Тремонт смеялся долго и громко. Да! Он сделал это! Ему удалось! Они разбогатеют, но это только начало. Сидя за письменным столом, он смаковал кубинскую сигару, пил свое любимое солодовое виски – словом, праздновал победу. До тех пор, пока в ящике стола не зазвонил сотовый телефон.
Он выдвинул ящик, схватил аппарат:
– Да?
Сначала на линии слышались какие-то шумы и потрескивания – видно, звонили издалека. Затем прорезался радостный голос:
– Мы обнаружили Джона Смита.
День действительно выдался удачный.
