подземным базам. Президента мучило одно – что он физически не в силах укрыть подобным же образом все население страны. Он и те, кто сейчас с ним рядом, обязаны найти способ предотвратить катастрофу.
– Мне сообщили, – спокойно проинформировал он советников, – что удар будет нанесен сегодня или завтра до рассвета. Определеннее сказать ничего не могу. – Нахмурившись, он покачал головой, не пытаясь скрыть раздражения и горечи. – И мы по-прежнему не знаем, где и какой.
Во взглядах собравшихся он читал один и тот же вопрос: кто сообщил об этом президенту? С кем тот разговаривал? Насколько надежен может быть этот загадочный источник, если сами они находятся в полнейшем неведении? Но удовлетворять их любопытство он не собирался: «Прикрытию-1» и Фреду Клейну следует оставаться его личной тайной, покуда не придет пора передать их преемнику со строгим наказом сохранить как организацию, так и тайну.
– Это проверенный факт, мистер президент? – рискнула поинтересоваться Эмили Пауэлл-Хилл.
– Это наиболее надежное умозаключение, какое мы можем сделать… или сможем. – Кастилья оглядел мрачные лица. Да, эти – выдержат. Как и он сам. – Но мы имеем примерное представление о том, где находится ДНК-компьютер, а значит, у нас есть неплохие шансы уничтожить его вовремя.
– Где, сэр? – жадно поинтересовался адмирал Броуз.
– Где-то во Франции. Только что прервалась всякая связь с этой страной.
– Проклятье! – Голос Орея, главы президентской администрации, дрогнул. –
– Если они отрезали страну от мира, – заметила Пауэлл-Хилл, – значит, до удара осталось совсем немного. Я бы тоже предположила, что его следует ждать в течение суток.
Президент вновь окинул взглядом своих соратников.
– У нас было несколько дней на то, чтобы подготовиться к обороне, невзирая даже на кибератаки. Мы готовы?
Адмирал Броуз прокашлялся, пытаясь изгнать из голоса тот ужас, который начинал охватывать старого служаку. Под огнем адмирал был столь же опытен и отважен, как любой ветеран, и с легкостью, как всякий солдат, сносил неизвестность. Но перспектива сражаться вслепую с обладателями неостановимого суперкомпьютера, нацеленного на неизвестную мишень, действовала ему на нервы так же, как всем остальным.
– Мы, – проговорил он, – готовы насколько возможно, учитывая, что все наши спутниковые каналы связи оборваны, а командные шифры – раскрыты. Мы работаем тридцать четыре часа в сутки, чтобы все запустить снова и поменять шифры… – Он поколебался. – Но не уверен, что это поможет. При том, на что способна эта дээнковина… наши сложнейшие ключи будут вскрыты за несколько секунд, максимум – минут. И мы снова окажемся вне игры. – Он покосился на своих коллег-военных. – Наше единственное преимущество – новая секретная опытная система противоракетной обороны. Поскольку противнику о ней неизвестно, этого может оказаться… достаточно. – Он снова окинул взглядом командующих. – Если мы ожидаем ракетной атаки.
Президент кивнул:
– Судя по возможностям, которые открывает ДНК-компьютер, и тому немногому, что нам известно о террористах, – скорей всего.
– Сквозь наш противоракетный щит, – уверенно поддержал Броуза главнокомандующий ВВС Брюс Келли, – не пройдет ни одна межконтинентальная баллистическая ракета. Обещаю.
– А вы уверены, что о системе никому не известно?
Командующие, а с ними и директор ЦРУ, разом кивнули.
– Уверены, господин президент, – ответил за всех адмирал Броуз.
– Тогда и волноваться не о чем, не так ли? – с улыбкой произнес Кастилья.
Посмотреть ему в глаза никто не осмелился.
Шато-Ля-Руж, Франция
Доктор Эмиль Шамбор поднял голову и прислушался. В лишенную окон оружейную на верхних этажах замка, где висели по стенам ржавые кольчуги и пустые доспехи, проникали звуки выстрелов. Что творится? Кто-то обстреливает замок? Толстые стены приглушали грохот, но ошибиться было невозможно.
Монитор перед Шамбором внезапно померк.
Ученый торопливо подстроил гомеостат, восстанавливая управление. Поддерживать стабильную работу прототипа всегда было непросто. Равновесие смещалось на глазах. Уже дважды он добирался до командных паролей выбранной генералом Лапортом старой советской ракеты, покоившейся в глубинах шахты за тысячи миль от замка, и дважды терял связь, когда темпераментная конструкция из гелевых капсул и оптоволоконных нитей выходила из-под контроля. Чтобы продолжать работу, ученому потребуется вся ловкость рук и все внимание. А грохот выстрелов его отвлекал.
Кажется ему или выстрелы становятся громче? Ближе? Кто это может быть? Тот подполковник, Смит, со своими друзьями-американцами?
Шамбор тревожно глянул на репродукцию любимой картины – и здесь он повесил ее над рабочим столом. Разбитый Наполеон и остатки его армии, гордости Франции, отступали от Москвы, только чтобы потерпеть очередной разгром от рук затаившихся английских шакалов. Репродукцию он приобрел еще в юности, и с тех пор она оставалась с ним – немое напоминание о былом величии страны. Со смертью жены все вокруг переменилось для Эмиля Шамбора. Все – кроме его преданности родине. Будущее Франции стало для него всем.
Подумав, он решил, что стрелять могут и боевики «Щита полумесяца» – пытающиеся спасти Мавританию… но в этот раз они могут уже не понарошку похитить и самого Шамбора, и его творение.
Старик пожал плечами. Неважно. Они опоздали.
Он собрался вернуться к работе, когда дверь отворилась. Согнувшись, в оружейную протиснулся генерал Лапорт.
– Ракета перепрограммирована? – поинтересовался он, выпрямляя спину.
Казалось, что великан-генерал заполняет всю комнату одним своим присутствием. Сегодня Лапорт оделся просто – плисовые брюки, рубашка в клетку, охотничья куртка. Его черные туфли были начищены до блеска; копна черных волос – аккуратно уложена.
– Не торопите меня, – раздраженно отозвался Шамбор. – Я и так дергаюсь от выстрелов. Кто к нам явился?
– Наши старые друзья-исламисты, «Щит полумесяца». Не обращайте внимания. Боннар с легионерами их удержат. А мертвые тела мы сможем предъявить в качестве доказательства, так что вина падет на них. Жаль, что вас прервали, прежде чем вы смогли нанести для них удар по Израилю. Это послужило бы нам дополнительным прикрытием.
Шамбор промолчал. Оба знали, что времени бежать из Алжира, перегруппировать силы и запустить ракету по Иерусалиму не было. Основной целью все же оставался удар по США. И нанести его следовало сейчас, чтобы завтра, в воскресенье, Лапорт мог повиснуть на телефоне, обеспечивая своему предложению устойчивое большинство при голосовании на сессии Евросовета в понедельник.
А работа не ладилась. Вот когда Шамбору пригодился бы опыт Зеллербаха.
– Эти коды взломать сложнее, чем те, что были на ракете, которую я перепрограммировал для Мавритании, – пожаловался он. – Ракета-то старая, а вот коды запуска на ней новые…
– Оставьте ее пока, доктор, – перебил его Лапорт. – У меня для вас другое задание.
Шамбор глянул на часы.
– Осталось тридцать минут! Мне пришлось корректировать орбиту русского спутника, чтобы точно подгадать время! Окно доступа очень узкое. Не так просто открыть канал связи со спутником, чтобы взломать его.
– Вашей чудесной машине времени хватит, доктор. Я пришел сообщить, что у американцев имеется новая, экспериментальная система противоракетной обороны. Я не ожидал, что они пустят в ход и ее, но мне только что сообщили – система запущена. Официально ее не существует, но опыты проходили успешно. Мы не можем рисковать тем, что система сработает, или наш проект провалится. Вы должны отключить ее, как до этого отключили все прочие оборонительные системы.
– Откуда вы все это знаете?
