Другие бывшие заключенные, дипломаты, служители церкви и репортеры следуют за ними. Все они исхудавшие. По этим людям видно, что им пришлось страдать в плену.
Джордж Блейк был воспитан антикоммунистом, но вернулся назад советским разведчиком. Это было 21 апреля 1953 года. Сегодня он так описывает нам эту сцену:
«Внезапно открылись двери самолета, и мы увидели неожиданно большую толпу людей перед нами. Мы были маленькой группой дипломатов, сотрудников посольства, как посол Вивиан Холт, Оуэн и я. Филипп Дин из газеты «Обсервер» был здесь, и англиканский епископ Купер, представитель Армии Спасения, комиссионер Лорд. Мы все еще были в тех же костюмах, которые корейцы дали нам перед освобождением. Внезапно прозвучал старый гимн «Возблагодарим же Господа!» . Это действительно было очень трогательно. В толпе я увидел свою мать. Было много кинокамер. Младший государственный секретарь Министерства иностранных дел приветствовал нас. Я вернулся домой и был встречен как герой войны. Но в словах «Возблагодарим же Господа» для меня содержалась особая ирония. Для многих мое возвращение отнюдь не дало бы повода для благодарения. Я знал: я теперь не тот, кого они ждали.
Что же произошло? Блейк, как опробованный агент МИ 6, в 1947 году вернулся из Германии в Великобританию и был направлен для изучения русского языка в Даунинг-Колледж в Кембридже. Встреча с русской культурой и литературой впервые дала ему тесный контакт с коммунистическим мировоззрением. Его учительница, д-р Элизабет Хилл, была родом из Санкт-Петербурга и сильно повлияла на молодого Блейка. Воспоминание о роли Советского Союза в разгроме немецкого нацизма внесло дополнительные чувства: теперь Блейк смотрел на Россию и Советский Союз другими глазами.
«Я начал романтизировать русскую историю, русскую культуру», - вспоминает экс-шпион. «Сильный барьер против всего русского и советского был сломан. Сегодня я рассматриваю это как подготовительный шаг к моему последующему обращению к коммунизму.»
Британский знаток разведки Филипп Найтли занимался этим превращением Джорджа Блейка из Савла в Павла. Это «видение в Дамаске» Найтли объясняет прежде всего учебой студента: «Перед ним открылся старый и новый мир идей России и Советского Союза. Были ли эти люди на самом деле так плохи, как это описывала западная пропаганда? Была брошюра о коммунизме, которую британская разведка раздавала своим рекрутам. Блейк прочел ее и заметил, что ему нравится прочитанное. Это был интересный момент. Как убежденный христианин, он заметил, что служение человечеству возможно не только в рамках церкви, но и на политическом уровне. Джордж сказал себе: «То, что я читаю о марксизме, соответствует моей христианской надежде на равенство и братство, никто не должен голодать и страдать, и есть практическая возможность осуществить рай на Земле.»
Перед Пасхой 1948 года Блейк сдал экзамен по русскому языку. Вскоре после этого он получил задание основать резидентуру СИС при британском посольстве в южнокорейской столице Сеуле. Для маскировки его делают вице-консулом. Блейк наблюдает за усиливающимся проникновением агентов Красного Китая и Советского Союза. Он первым сообщает о военных приготовлениях Северной Кореи на 38-й параллели. Но в Лондоне на его информацию внимания не обращают.
Когда вспыхивает Корейская война и северокорейские войска 29 июля 1950 года занимают Сеул, служащих британского посольства: посла Вивиана Холта, консула Нормана Оуэна и вице-консула Джорджа Блейка интернируют в школе. К ним добавляется еще группа англичан и французов. Для них начинается трехлетний путь страданий по лагерям, в постоянном сопровождении голода, холода и смерти. Военнопленным Джордж Блейк переживает катастрофу войны на стороне северокорейцев. Прежде всего, он переживает мощнейшие авианалеты американских ВВС, превосходящие по силе и разрушениям все, что он видел во время войны в Европе. Долгие беседы с Вивианом Холтом, с которым он изучает «Коран» на арабском языке, и чтение «Капитала» Карла Маркса в лагере Мампо приводят к медленному изменению убеждений в пользу коммунистической идеи. В этой войне, как все сильнее чувствует Блейк, он стоит не на правильной стороне. Он разочарован британским правительством, бросившим его на произвол судьбы, и американскими союзниками, которые в этой войне, как кажется ему, предали все ценности, за которые они боролись во время Второй мировой войны.
«И тогда я спросил себя, стою ли я на правильной стороне. Как сотрудник британской разведки я был обязан всеми средствами подрывать коммунистическую систему. Я был на одной стороне, на стороне союзников, в верности которой я клялся, но мне пришлось признать, что я выбрал неправильную сторону. После долгой паузы я написал однажды короткое письмо такого содержания, что я могу сообщить русским сведения огромной важности. Поздно вечером, когда мои сокамерники спали, я покинул барак, подошел к охране и передал письмо корейскому майору. Это было поздней осенью 1951 года, когда нас, пленных, поодиночке возили на допросы в Мампо, сначала мистера Холта, затем меня, затем мистера Оуэна и других. Там я впервые встретился с моим будущим советским связником. Таким образом, допросы только инсценировались для прикрытия моих контактов с ним.»
Как позднее узнал Блейк, его контактным лицом с советской стороны был Анатолий Леенко, шеф КГБ во Владивостоке. Встречи, замаскированные под допросы, проходили и дальше с месячным интервалом. Эти беседы велись на русском языке и создали базу для работы Блейка как двойного агента. Прошел почти целый год, пока Блейк и другие пленные не были освобождены. Чтобы избежать подозрений, притеснения пленных, в том числе и Блейка, продолжаются. Лишь в конце 1952 года они получают свободу.
В глазах своих интернированных товарищей Джордж Блейк отличался и храбростью, и силой характера. Епископ Купер после прибытия в Англию нашел особо хвалебные слова для своего товарища по несчастью.
«Он человек большой силы воли. Его мужество, его оптимизм помогали нам выжить. Блейк героически выдержал все попытки промывки мозгов и дебатировал с политическими комиссарами, которых направляли к нам, чтобы они пытались нас переубедить в свою веру. Он регулярно посещал церковные службы. Он хороший товарищ и великолепный дипломат.»
Так описанный «хороший товарищ» возвращается в Великобританию с твердым решением с этого момента работать на Советы. Никто из тех, кто сидел вместе с ним в плену, не смог бы заметить в нем каких-либо изменений. На допросах для проверки безопасности, которые проводит с ним СИС, Блейк не показывает ни малейших признаков промывки мозгов, никакой неуверенности. Его контактером от КГБ стал Николай Борисович Родин, одна из самых загадочных фигур советской разведки, который координировал деятельность кембриджской «Великолепной пятерки» и шпионской сети в Портленде. Родин — резидент КГБ в советском посольстве в официальном ранге первого секретаря. Под псевдонимом «Коровин» Родин с 1949 по 1954 год находился в Лондоне, затем два года снова в Москве, а с 1956 по 1961 годы — опять в Лондоне.
Первая встреча Блейка и «Коровина» состоялась еще в Отпоре, пограничном переходе между Китаем и СССР, когда возвращавшиеся домой из Кореи интернированные англичане ехали по Транссибирской магистрали из Пекина в Москву. На следующую встречу, на которой обсуждаются самые важные вопросы для последующего времени, он в июле 1953 года приезжает в голландскую столицу Гаагу. С того времени Блейк и Родин регулярно встречаются, каждые четыре недели, на разных станциях метро в окраинных районах Лондона Белсайз Парк, Хэмпстед и Илинг.
Блейк сейчас вспоминает, в первую очередь, о профессиональных качествах своего связника Родина:
«Я не могу сказать, что он был человеком, спонтанно вызывавшим теплые чувства. В нем было слишком много жесткости, «железная рука в мягкой перчатке». Но я восхищался его умениями. Хотя он был известен западным спецслужбам как резидент КГБ и постоянно находился под слежкой, ему всегда удавалось отрываться от «хвостов» и встречаться со мной точно в условленное время. Он однажды рассказал мне, как он это делает. Если мы назначали встречу на семь часов, то он выходил из дома еще в 11 часов утра и целый день находился в движении. В такой операции принимало участие много людей, задействовались конспиративные адреса и отвлекающие поездки на автомобилях и метро. Это было сложно, но всегда функционировало, так что я мог чувствовать себя с ним в безопасности.»
С октября 1953 года Блейк принадлежит к самому секретному отделу СИС, к секции Y. Само существование этой секции — строжайшая тайна даже внутри самой британской разведки. Ее задача — перехват с помощью всех доступных в то время средств дипломатических и военных телефонных линий Советов в Лондоне, Женеве и Вене. Секретен и адрес секции Y — Карлтон-Гарденс, 2, как раз напротив официальной резиденции британского Министерства иностранных дел — оба элегантных роскошных дома
