себя черную краску, поесть и рухнуть на первую попавшуюся постель.
– В доме есть замаскированный подвал, а в хлеву за стойлами – потайные комнаты. Чего вы хотите в первую очередь – есть или спать?
– Сначала поесть. Потом поспать.
Вслед за Асгаром Джон вошел в кухню – там за вторым столом сидели четырнадцать бойцов и жадно поглощали пищу, а женщины готовили еду и расставляли по столам полные тарелки. Среди женщин Смит заметил двух улыбающихся гримерш, с которыми он встречался в шанхайском «лунтане». Увидев его лицо, они рассмеялись, жестами велели ему подойти к раковине и смыли с его кожи черные маскировочные полосы при помощи холодной воды и самодельного мыла, пахнущего дегтем.
Почувствовав себя лучше, Джон сел за стол напротив старика, который оторвался от еды, посмотрел на него с таким видом, будто спрашивал: «Кто ты такой?», потом пожал плечами и вновь уткнулся в тарелку.
Асгар присоединился к ним, неся в руках миску с рисом, ломтиками баранины, моркови, лука и стручковой фасолью, политыми растопленным курдючным салом. Такой же рис они ели в «лунтане». Асгар поставил миску на стол среди других блюд. Изголодавшись после долгой ночи и непрерывного напряжения, Джон положил себе щедрые порции каждого из них. Он с аппетитом уминал тонко нарезанное мясо с восхитительным гарниром. Кебаб из рубленой баранины был хрустящим снаружи и сочным внутри; он был лишен тех запахов, которые большинству американцев кажутся неприятными.
Пока Джон утолял голод, Асгар наблюдал за ним, не забывая подносить ложку ко рту. Воцарившаяся за столом атмосфера словно бы создала у него ностальгическое чувство.
– Уйгуры были кочевыми овцеводами задолго до того, как осели и занялись земледелием. Баранина для нас – то же самое, что морские продукты для японцев и говядина для аргентинцев и американцев. Англичане тоже знают толк в овцах. Именно этим мне нравилась их страна. Порой мне удавалось достать мясо овец южноанглийской породы… Ох-хх… Это была самая лучшая баранина, которую я ел с тех пор, как уехал из дома.
Джон кусочком хлеба вычистил тарелку:
– Немногие люди любят английскую кухню так, как вы.
– Я обожал ее, старина. Настоящую английскую кухню. Обилие почечного жира в пудингах, яблочный пирог и ростбиф, густые соусы, блюда из субпродуктов и баранина. Быть может, именно поэтому англичане, пришедшие на наши земли в давние времена, отнеслись к нам с большим пониманием, чем китайцы и русские.
Когда трапеза была завершена, Асгар повел Смита по утоптанной земле двора к маленькому сараю, пристроенному к левой стене дома. В сарае у окна дежурил уйгур, положив винтовку на подоконник.
– Часовые выставлены со всех сторон, – объяснил Асгар, проходя мимо.
– Что, если сюда явятся представители китайских властей?
– В этом доме живет большая семья уйгурских крестьян. Они встретят приезжих, а мы спрячемся. Эту семью знают все в округе.
Вслед за Асгаром Джон спустился по узкой, умело замаскированной лестнице в подвал, освещенный голыми лампами. Здесь на рядах циновок спали мужчины и женщины. Асгар лег на одну из циновок, указал Джону соседнюю и почти сразу захрапел.
Джон растянулся на циновке, напрягая и расслабляя мускулы. Он сказал себе, что ему уже лучше, а сон окончательно восстановит его силы. Пытаясь заснуть, он продолжал думать о Дэвиде Тейере. Риск провала операции у Спящего Будды, до начала которой оставалось менее суток, был весьма серьезным. Даже самый незначительный промах при попытке эвакуировать Тейера мог поставить под удар выполнение задачи. Он повернулся, устраиваясь поудобнее, и наконец погрузился в беспокойный сон.
Пекин
Было позднее утро – обычно к этому времени Филин уже несколько часов находился в своем кабинете в Джун Нань Хаи, однако сегодня он остался работать дома. Он курил сигарету своего любимого сорта «Плейерс» и накладывал личный штамп на один из секретных документов, когда в комнате в сопровождении его жены появился посол Ву Баньтиаго. Ню немедленно отложил сигарету и поднялся на ноги, чтобы приветствовать Ву. Посол был его другом и союзником, он получил должность в Вашингтоне благодаря влиянию Филина и его осторожному покровительству.
Как только жена покинула комнату и закрыла за собой дверь, Ню сказал:
– Добро пожаловать, дружище. – Он стиснул маленькую руку Ву. – Ваш приезд – неожиданность для меня, особенно если учесть напряженность наших отношений с американцами. – И добавил с мягким упреком: – Вплоть до сегодняшнего утра, когда мне передали ваше послание, я даже не догадывался о том, что вы возвращаетесь в Китай.
Ву уловил упрек, и его веки дрогнули.
– Из-за этой напряженности я проник в страну тайком. Мне нужно поговорить с вами лично, чтобы уяснить ваши пожелания. Разумеется, я приехал прямо из аэропорта и сразу после разговора уеду в аэропорт.
При мысли о том, сколь важные вести привез посол, если он был вынужден тайно преодолеть такое огромное расстояние, у Ню напряглись плечи. Но он все же улыбнулся Ву одной из своих редких улыбок.
– Разумеется. Садитесь и отдохните.
– Спасибо, – отозвался Ву. – Я могу говорить откровенно?
– Более того, я настаиваю на этом. Ничто из того, о чем мы говорим, не выйдет за пределы этой комнаты. – Ню взял пепельницу, обошел стол и сел в кресло рядом с послом, вновь демонстрируя дружеское отношение к нему. Однако он не предложил ему сигарету. Это было бы слишком. – Рассказывайте. – Он закурил.
– Я передал ваше послание президенту США точно так, как вы того хотели… впрочем, я допускаю, что наша позиция с тех пор изменилась… Я сказал, что Китай обязан твердо давать отпор любым посягательствам на его суверенитет, но вместе с тем не стремится к конфронтации, которая могла бы выйти из-под контроля.
Ню лишь кивнул. Даже в беседе с ближайшим союзником он не хотел изъясняться словами больше, чем необходимо.
В ответ посол тонко улыбнулся.
– Американский президент намекнул, что понимает это. Как я уже упоминал, он на редкость проницателен для жителя Запада. Я уловил его искреннюю обеспокоенность тем, что нынешняя патовая ситуация может перерасти в войну. По-моему, он сознает это. Когда президент говорит, что не хочет войны, он, в отличие от других, подразумевает именно то, что сказал. Он дает это понять оборотами речи и манерой поведения.
– Интересно. – Ню сохранял терпение.
– Необычным оказалось то, что глава правительства западной страны совершил неожиданный шаг – он рассказал, что именно делает и по какой причине.
Филин вскинул брови:
– Объясните.
Ву передал содержание беседы о «Доваджер Эмпресс» в Овальном кабинете. Ню слушал молча, с тревогой обдумывая слова посла. Внезапно он понял, что его беспокоит: президент США, сам того не сознавая, очень точно указал ему вопрос, на который следовало получить ответ: если ни Америка, ни Китай не хотят конфронтации, то кому она нужна? Почему противостояние продолжается до сих пор? В настоящий момент инцидент казался совершенно нелепым; можно было подумать, что не только его начало, но и развитие были кем-то нарочно организованы.
Ню обдумал все, что узнал от майора Пэна, и вспомнил споры в Постоянном комитете. Среди сторонников «жесткой линии» явно выделялся Вэй Гаофань. Он мог рассчитывать на прибыль от перевозки химикатов через посредство Ли Аожуна и его зятя. Вероятно, он уже участвовал в подобных операциях и получал доходы. Но какова была конечная цель Гаофаня на сей раз, если сведения о контрабанде достигли высших эшелонов власти в Китае и США?
Нет. Филин был абсолютно уверен, что Вэй, не задумываясь, пожертвовал бы деньгами, если бы получил возможность вернуть Китай в прошлое. В глубине души Вэй был идеологом, настоящим
