Первый телефонный звонок Гарри Лэндона застал Бауэра в его кабинете с видом на далекие горы Сан- Габриэль. Когда руководитель полета рассказал ему о происшествии на борту «Дискавери», Бауэр весьма убедительно изобразил потрясение, а вслед за тем – глубокую озабоченность. Он не смог сдержать улыбки, когда Лэндон сообщил, что Дилан Рид особенно настаивал на его присутствии на базе Грум-лейк. Он ответил, что, разумеется, приедет, и попросил Лэндона связаться с генералом Ричардсоном и оформить для него пропуск.
Руководитель полета срывающимся голосом поведал Бауэру о том, что Ричардсон и Прайс погибли в автомобиле, потерявшем управление. На сей раз потрясение Бауэра было неподдельным. Поблагодарив Лэндона, он вышел на сайт программы Си-эн-эн и внимательно изучил подробности аварии. Судя по всему, Прайс и Ричардсон действительно погибли в результате несчастного случая.
На взгляд Бауэра, они оба полностью выполнили свое предназначение. Особенно ценной была их помощь в устранении надоедливого Смита. Последний этап операции Бауэр мог осуществить самостоятельно.
Даже находясь вдали от своей штаб-квартиры на Гавайях, он располагал возможностями перехватывать информационный обмен «Дискавери» с НАСА. В стол Бауэра была вмонтирована небольшая, но мощная коммуникационная консоль, подключенная к его портативному компьютеру. На экране отображались текущие данные о траектории корабля и расстоянии до него. Наушники Бауэра транслировали в реальном времени переговоры Рида с ЦУПом. НАСА руководствовалось именно тем планом действий, который предвидел Бауэр. Бросив взгляд на хронометр, он подумал, что, если не возникнет каких-либо затруднений, корабль войдет в земную атмосферу примерно через четыре часа.
Бауэр снял наушники, закрыл ноутбук и выключил консоль. Через несколько часов он станет обладателем новой жизненной формы, которую сам породил и которая, вырвавшись на свободу, может стать одним из самых ужасных чудовищ, когда-либо населявших планету. От этой мысли у Бауэра закружилась голова. Ему было совершенно безразлично, что никто – по крайней мере, в обозримом будущем – не догадается, что именно он создал новый вирус. Им владело чувство коллекционера, который приобрел работу мастера, только чтобы спрятать ее от окружающего мира. Наслаждение, дрожь и опьянение вызывала не денежная стоимость экспоната, а осознание того, что он уникален и принадлежит только
В тысяче километров от Миссисипи борт номер 1 ВВС США продолжал свой полет на запад.
Президент и члены рабочей группы находились в совещательном салоне на верхней палубе и знакомились с последними докладами Центра управления полетом. «Дискавери» приближался к «окну», сквозь которое должен был войти в земную атмосферу. По утверждению Гарри Лэндона, все бортовые системы работали нормально. Дилан Рид по-прежнему сидел в пилотском кресле рубки, хотя компьютеры ЦУПа уже перехватили управление кораблем.
В салоне раздался голос Лэндона, льющийся из скрытых динамиков:
– Господин президент?
– Мы все здесь, доктор Лэндон, – сказал Кастилла по громкоговорящей связи.
– «Дискавери» приближается к «окну». Настало время решать, включить ли канал связи с устройством самоуничтожения или оставить его закрытым.
Президент обвел взглядом присутствующих.
– Какими последствиями грозит открытие канала?
– Возможны некоторые… неполадки, господин президент. Но если оставить его закрытым, мы теряем шанс уничтожить корабль.
– Я сейчас же обдумаю этот вопрос. Вы получите соответствующее распоряжение через несколько минут.
Кастилла покинул совещательный салон, прошел сквозь кабину службы контрразведки и оказался в святая святых борта номер 1 – в его коммуникационном центре. В помещении размером с самолетную кухню восемь специалистов следили за мониторами и обслуживали аппаратуру, на многие годы опережавшую все, о чем только могла мечтать широкая публика. Защищенные от электромагнитных воздействий устройства могли обмениваться кодированными цифровыми сообщениями с любым американским абонентом, военным или гражданским, в какой бы точке Земли он ни находился.
Один из трех дежурных инженеров поднял глаза:
– Господин президент?
– Мне нужно отправить сообщение, – негромко произнес Кастилла.
Военно-воздушная база Эдвардс находится в ста сорока километрах к северо- востоку от Лос-Анджелеса, на границе Мохавской пустыни. Помимо размещения истребителей и бомбардировщиков первой ударной волны, база используется для посадки кораблей-челноков, но она выполняет и другую, менее известную функцию, являясь одним из шести национальных объектов Службы быстрого реагирования и вторжения, готовой подняться по тревоге в случае возникновения конфликта с применением химического или биологического оружия.
Скрытая от глаз общественности, СБРВ отчасти напоминает Службу поиска и изъятия утерянных и похищенных ядерных боеприпасов. Личный состав СБРВ размещен в приземистом, похожем на бункер, здании в западной части летного поля. В ангаре по соседству стоят «С-130» и три вертолета «Команч», готовые доставить группу на место происшествия.
Дежурное помещение представляло собой громадный, размером с баскетбольное поле зал со стенами из шлакобетона. Вдоль одной из стен были устроены двенадцать кабинок, отделенные друг от друга ширмами. В каждой из них находился костюм высшей биологической защиты с респиратором, оружием и боеприпасами. Одиннадцать человек, составлявшие группу, в полной тишине проверяли оснащение. Подобно бойцам швейцарской Особой оперативной группы, эти люди носили целый набор оружия от автоматических винтовок до разнообразных клинков и пистолетов, которые крепятся к поясу. Единственным отличием от ООГ было отсутствие снайперов. СБРВ действовала в ближнем бою; охрану границ территорий при помощи длинноствольного оружия осуществляли армейские части либо особые подразделения федералов.
Двенадцатый член группы, командир Джек Рилли, находился в своем импровизированном кабинете у дальней стены помещения. Он посмотрел через плечо на офицера-связника, сидевшего у портативной станции, потом вновь повернулся к Смиту.
– Корабль вот-вот опустится на Землю, Джон, – сказал Рилли. – Его сигналы становятся все сильнее.
Смит посмотрел на высокого поджарого мужчину, который вместе с ним проходил подготовку в ИИЗА, а потом участвовал в операции «Буря в пустыне».
– Знаю, – сказал он, кивнув.
Смит, как и Рилли, внимательно следил за временем. Они с Клейном покинули Вашингтон за два часа до того, как президент и его приближенные заняли места в салоне борта номер 1. По пути к базе Эдвардс глава государства связался с Рилли и сообщил ему о чрезвычайной ситуации на борту «Дискавери», опустив, впрочем, подробности. Еще он добавил, что на базу вылетел Джон Смит и что Рилли со своими людьми переходит в его распоряжение.
– Что с «Команчами»? – спросил Смит.
– Пилоты уже в кабинах, – ответил Рилли. – Чтобы поднять машины в воздух, им достаточно двух минут.
– Сэр, вас вызывает борт номер 1, – доложил офицер-связник.
Рилли взял трубку телефона, назвал себя и прислушался.
– Понял, сэр. Да, он здесь, рядом. – Он передал трубку Смиту.
– Да? – сказал Смит.
– Джон, это президент. Мы находимся в шестидесяти минутах от Грум-лейк. Как дела у вас?
– Мы готовы, сэр. Не хватает только плана бункера.
– Сейчас его перешлют. Позвоните мне, как только вы и Рилли ознакомитесь с ним.
