Окна на север. Вторая книга стихов.

— Значит, больше нечего беречь,
Кроме призрачной мечты о смерти…

Но в каком-то дьявольском кругу
Сердце бьется и тоскует снова…
Глупенькое слово: «не могу».
Грустное такое слово.

1937

«Лета не было в этом году…»

Лета не было в этом году.
Лето кануло в темном бреду,
В жутком мраке пустых и бессолнечных дней,
Где теперь с каждым днем холодней.

Ты один в ореоле бесснежной зимы,
Где навеки несхожие мы.

Я одна — в темноте, где надежды и ложь.
Ты в мою темноту не сойдешь.

Лета не было в этом году.
А зимой я тебя не найду.

1937

«К чему теперь высокомерье…»

К чему теперь высокомерье,
Мой честный, безупречный путь?
Кого и в чем я разуверю,
Кого сумею обмануть?

И кто найдет меня прекрасной
В недостижимости такой,
С такой непогрешимо-ясной,
И слишком трезвою душой.

И для чего теперь певучий,
Мой правильный чеканный стих,
Когда я знаю, что не лучше
Таких же тысячи других.

Когда я знаю (втайне где-то,
Наедине сама с собой),
Что жизнь моя была согрета
Одной бессмысленной мечтой.

1937

«От женских слез — до нежности мужской…»

От женских слез — до нежности мужской,
От слов тоски — до исступленной страсти…
Не трудно утешать в беде большой
Словами одиночества и счастья.

Не трудно даже помогать в борьбе
Хорошим, умным, и спокойным словом.
Ты дал мне столько нежности суровой
За все стихи и слезы о тебе.

Но — если грозы напряженной стаей
Давно уж пронеслись над головой?
Но если жизнь, бессмысленно пустая,
Плывет без драм, без бурь, без ничего?

Ты жизнь прошел — (дорога то большая!) —
Все жадно чувствуя, все замечая,
И не увидел сердца моего.

1938