Окна на север. Вторая книга стихов.

Моей, ничем не скрашенной печали.

— И там, на улице, где стынет ночь,
— И там, где музыка, в притихшей ложе, —
Там холодно и одиноко тоже.

1939

«Приходят дни — во сне, не наяву…»

Приходят дни — во сне, не наяву.
И с каждым днем устало стынет сердце.
Ласкает солнце влажную траву.
А я все равнодушнее живу,
И все спокойней думаю о смерти.

Шумит в саду весенняя листва
Над золотом неяркого заката.
Слетают с губ усталые слова…
Мне холодно и руки без перчаток
По зимнему я прячу в рукава.

Сгорают медленные дни. И вдруг
Приходит неожиданная старость…
— За дни любви, за немощный недуг,
— За очертания любимых рук,
— За все слова… Еще за слово «друг».
— За все, что у меня еще осталось…

Я все люблю: лесную тишину,
И городов широкое движенье.
И пережив последнюю весну,
Я в жизни ничего не прокляну,
Но и отдам без сожаленья.

1939

«Тебе — без упрека и лести…»

Тебе — без упрека и лести,
Тебе, мой доверчивый друг,
За наше усталое «вместе»,
За лед не протянутых рук.

За ночи у детской кровати
(Покорное тельце в огне),
За ночи в больничной палате,
В пустой, в неживой тишине,

За то, что по-разному верим
И разное видим вокруг,
За радости и за потери —
Тебе, мой обманутый друг,

Мое непрощенное счастье,
Мое пораженье в борьбе…
Без боли, без гнева, без страсти,
Последнее слово — тебе.

1939

«С каждым годом — всё дальше и дальше…»

С каждым годом — всё дальше и дальше.
Так и будет — больней и больней.
Сероглазый, беспомощный мальчик
Скоро выйдет из жизни моей.

Станет скоро большим, своенравным.
Плох, — хорош ли, — не все ли равно?
Будет брать он у жизни по праву
Все, что только ему суждено.

Расшибется ли, — или добьется, —
Загорится ли ярким огнем, —