щекам. Ф-фу… чего только не придет в голову спьяну…
Отмазался. Ладно, пусть будет «спьяну». Запомним.
Двести пятьдесят граммов под хорошую закуску… и как результат – несколько секунд свободомыслия…
Он хотел по примеру Ромки специально подумать еще, но в этот момент буквально под колеса бросился человек. Адам ударил по тормозам, остановившись буквально в полуметре от высокого худого старика, раскинувшего руки крестом.
С третьей попытки удалось отстегнуть привязной ремень. Потом ещё – долго искать дверную ручку. Потом оказалось, что ноги подгибаются…
Старик стоял и трясся крупной дрожью. Он, кажется, тоже понял, что сейчас могло произойти. И только чудом не произошло.
– Х-христом Б-богом… – выговорил он. У него были белые и очень легкие волосы, шапкой стоящие вокруг головы. Ветерок шевелил их.
– Вы с ума сошли? – спросил Адам.
– Не знаю… – с замороженной ровностью голоса ответил тот. – Нет, наверное. «Скорая» все не едет, а она уже рожает, понимаете? Уже кричит…
Адам вдохнул. С трудом выдохнул.
– Куда ехать?
– Здесь, здесь, – засуетился старик. – Здесь, рядом…
– Садитесь. Показывайте.
Тот, который недавно предлагал захватить языка, теперь судорожно перелистывал страницы «Справочника спасателя», попутно вспоминая, что там такое говорили и показывали на практических занятиях…
Оказалось действительно рядом. Молодая растрепанная рыжая женщина в солнечно-ярком сарафане и темном бесформенном лохматом пиджаке, наброшенном на плечи, сидела в страшно напряженной позе, одной рукой опершись о спинку подломанной скамейки, а другой – придерживая неестественно большой живот. Лицо её, пятнистое, залитое слезами, выражало тупое отчаяние.
– Вы уже знаете, куда ехать? – спросил Адам старика.
– У нас было направление в имени Отта, но… туда не проехать, и машину, которую они сюда отправили, задержали…
– Кто? Почему? – спросил недоуменно Адам, и вдруг до него дошло: сегодня же первый день «разграбления»… гуляет детвора…
Бог ты мой!.. Конечно, центр перекрыт – или почти перекрыт.
Женщина застонала.
– Поблизости роддом есть? – спросил Адам.
– Да, но… нам сказали, только в Отта…
– Что-то сложное?
– Ну… – Старик вдруг скривился, словно сам хотел застонать. – Двойня у нас. И… в общем…
– Не надо, Митя, – выдохнула женщина. – Зачем?.. – И снова протяжно застонала.
– А чего? – почти завопил старик. – Чего скрывать-то? Марцальские это детки…
– Понял, – подчеркнуто спокойно сказал Адам. – Садитесь скорее. Я знаю, куда везти.
– Куда?
– В госпиталь КОФ. Это на Пискаревке. Рядом с Мечниковской. Даже не рядом, а пара её бывших корпусов. Там есть родильное отделение и специалисты.
И возможность послать вооруженный конвой за любым врачом в городе, подумал он. Никакие разгулявшиеся пацаны не смогут преградить дорогу…
– Откиньтесь, – велел он, размещая тяжелую неповоротливую женщину на заднем сиденье. – Дышите глубоко. Расслабляйтесь изо всех сил…
– Бо-ольно… – простонала она.
– А воды отошли? – вспомнил он что-то из справочника.
– Да-а…
Плохо это или хорошо, Адам не знал.
Чуть не забыли пакет с какими-то неимоверно важными вещами. Старик на заднем сиденье не поместился, сел рядом с Адамом, тут же перегнулся назад – гладить руку и утешать… Адам гнал так быстро, как позволяла дорога, пустынная, но донельзя разбитая. Глайдеры, хоть сами шли мягко, что-то в дорожном покрытии портили куда сильнее, чем колесные машины. Он объехал одну выбоину, другую, подпрыгнул на ухабе… Женщина вскрикнула, старик тоже вскрикнул.
– Извините, – сказал Адам.
– Не доедем, – вдруг простонала женщина. – Уже все… сейчас…
Адама кинуло в пот и дрожь. Они переезжали Муринский ручей – вокруг ничего не было: деревья, кусты, дикие огородики; впереди, довольно далеко – какой-то безобразный бетонный забор. За которым, вполне