пространства ещё и вражеского корабля была настолько близка к нулю, что никто её всерьёз не учитывал. На оживлённых трассах, пусть очень редко, но случалось, а мы летели, считай, в обход.
Поэтому общий сигнал тревоги показался ещё большей неожиданностью, чем обычно. Мысль о том, что это капитан решил нас развлечь тренировками и врубил учебную, исчезла мгновенно, вместе с основным освещением. Для того чтоб занять места согласно боевому расписанию, хватало и аварийных светильников.
— Шевелись! — орал сержант, который тоже сразу понял что к чему.
Фокусы со светом яснее ясного показывали, что дело серьёзное. Вся энергия до капли шла на щиты и орудия. Да и звук захлопывающихся межъярусных переборок тоже говорил сам за себя. Корабль готовился отразить любое нападение.
Тревога не дала нам с напарницей окончить шахматную партию. Даля, вскакивая, 'случайно' уронила доску. Тут всё и так понятно, ей пять ходов до мата оставалось. Но возмущаться 'хитростью' стрелка не было времени. Быстро похватали недостающие предметы одежды и помчались к своему истребителю.
Аварийное освещение и падающие буквально за спиной переборки говорили о многом. Довольно жёсткий старт, на максимальных перегрузках, тоже.
— Готова! — доложила я, заняв место, и сразу же спину вжало в кресло.
Оператор катапульты даже не стал дожидаться подтверждения от стрелка. Зато мы вылетели первыми. И только тогда услышали голос диспетчера, наконец объяснившего хоть что-то:
— Неопознанный объект прямо по курсу. Первыми не стрелять!
— Принято, — подтвердила Даля.
Поскольку ничего в указанном направлении видно не было, полетела вперёд предельно осторожно. Правильнее сказать, поползла. Но сколько бы я ни всматривалась в темноту, несмотря на моё превосходство в зрении, первой объект заметила напарница.
— Ничего себе! — удивилась хомо.
И только тогда я поняла, что беззвёздная темнота прямо перед нами и есть масса того самого неопознанного объекта.
— С темнотой нужно бороться светом, — процитировала я древнего философа расы ашу.
— И? — не поняла стрелок.
— Включим прожекторы? — тогда спросила у неё.
— А они у нас есть? — удивилась Даля.
— Есть.
— Не знала. Я бы предпочла для тех же целей трассирующие снаряды, но раз приказано не стрелять, давай свои прожекторы.
— Включаю свет! — на всякий случай объявила в эфир, перед тем как сделать.
Два белых конуса вырвали у черноты космоса участок тёмной стены явно искусственного происхождения. Когда в ответ не последовало ни выстрела, ни света, ни ещё чего-то другого, на поверхности объекта стали появляться тут и там парные освещённые круги от прожекторов других истребителей. Постепенно начали исследовать внешнюю обшивку непонятной громады.
Стоило мне залететь на другую сторону, как наконец ожили и приборы. В броне обнаружились пробоины, в любую из которых запросто могли влететь строем несколько истребителей вроде моего. Эти-то прорехи и оказались видимыми не только для глаз, но и для приборов. Тут же появился соблазн залететь туда первой. Но сначала всё-таки доложила о находке:
— База, я Гинтири. Объект, скорей всего, мёртв. Тут такие дыры от взрывов, любого из которых хватило бы, чтоб разорвать тяжёлый линкор на части.
— Принято, — подтвердил диспетчер.
— Ну что? Летим внутрь? — спросила я напарницу.
— Давай, — сразу ответила та.
